не было, Аня и Катя любили заходить ко мне. Мы обожали играть в жмурки. Забава была того веселее, что от ведущего очень сложно было увернуться – размер комнатушки не позволял. «Ваде» всего лишь следовало пошире раскинуть руки и двигаться на звук. Задачей остальных было этих самых звуков не издавать и, по возможности, застыть. А еще лучше, где-нибудь спрятаться: за занавеской или просто залезть на кровать. Не смеяться было трудно, особенно, когда Катя водила. Она смешно оттопыривала живот, нарочно косолапила, и пела «песню медведя»: «Мишка по лесу идет, мишка ягодки найдет, мишка ягодки сорвет, и детишек позовет. Дети малые придут, с мишкой зиму проведут».
Вдоволь наигравшись, мы падали на кровать, и мечтали, кем станем, когда вырастем. Катя хотела «о животинках заботиться», Аня – помогать Кате, а я был уверен, что стану летчиком. Заберу маму и сестер, и мы улетим туда, где мама будет печь свои изумительные творожные лепешки только для нас и где живет много разных животных, которых обязательно надо очень часто чесать и гладить. Потом приходила мама и пыталась уложить нас спать. Мы просили рассказать сказку, а она делала вид, что сердится, ведь время позднее. Но сказку всегда рассказывала. И всегда новую…
***
Меня разбудил глухой стук, доносившийся снизу. Я посмотрел на часы: 1:11. Надо же, даже не заметил, как вырубился, хотя был уверен, что не смогу уснуть так близко от его тела в гробу.
Стук усиливался. Не хотелось бы, но надо пойти посмотреть, в чем дело. Может, форточку не закрыли, тогда так и до утра простучит.
Я вышел из комнаты и спустился на первый этаж, покосился туда, где лежал труп. Хорошо, Михаил догадался закрыть дверь. Теперь виден только слегка мерцающий свет свечей, мягко струящийся из-под щели между дверью и полом.
Периодичные удары доносились из столовой. Действительно, форточка нараспашку. Я направился к окну, но закрыть не успел. Сзади послышался легкий звук шагов, и в этот же момент тонкие нежные руки обняли меня за плечи: «Лешенька, сынок…»
Я резко обернулся, сзади стояла мама.
– Мамуль, как ты тут…как такое возможно? – Обнимаю ее крепко-крепко, как в детстве. – Мамочка, я так скучал. Мам, я так виноват!
Она ласково смотрит на меня, потом прикладывает палец к губам, тем самым прося помолчать.
– Очень мало времени, сынок. Ты должен вспомнить, почему отец стал таким…