Я завороженно смотрела на его лицо. Суровые черты были наполовину скрыты густой бородой. Жестокий взгляд сейчас был смягчен. Его ладонь ласкала мое бедро. Шершавые мозолистые пальцы скользили по холодной коже, опаляя ее жаром.
Он наклонился к моим губам. Пальцы забрались в мои волосы, притягивая к себе. Я замерла, не понимая откуда такой вихрь чувств поднялся внутри меня. Он целовал мягко, нежно, с каплей страсти.
Отстранился. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Он же этого хотел.
– Чего прячешься от меня?
– Страшно.
– Зря боишься. Сама же знаешь, что можно как карать, так и награждать. Вот сейчас была награда, – сказал он, кладя руку позади меня на спинку дивана.
– Но в любой момент может быть и кара.
– Может. А тебе разве это не нравится? Не вспоминала о том, что с тобой делали мужчины до меня? Ты ведь научилась получать от этого удовольствие. Жестокость идет рука об руку с лаской. Или я не прав? Унижение идет рука об руку с наградой. Отработав сессию ты что-то получала. Но если ты капризничала и отказывалась, то оставалась без сладкого. Какое было самое тяжелое для тебя наказание?
– Можно я не буду вспоминать?
– Боль или манипуляция?
– Боль.
– Фи. Боль – это не тот аргумент, который нужно приводить. К ней быстро привыкают. Если пугать, то страхом. Доводить его до ужаса. Была у меня одна, скажем так, подруга. Она до жути боялась пауков. Чем-то она меня разозлила. Я уже не помню чем. Так я ее в ящике запер с пятью здоровенными пауками. Хотел проучить. Да забыл про нее. Вспомнил лишь через сутки. Она сутки провела в ящике с пауками. Когда мы ее оттуда достали, то выглядела она ужасно. Длинные ногти обломаны до крови. Голос сорван. Вся обделалась. Жалкое зрелище. А симпатичная была женщина.
– И что с ней стало.
– Сердечный приступ. И похоже я его спровоцировал. Она меня увидела, закричала и померла.
– А другую ты закапал? Третью попытался утопить? Любишь фильмы ужасов?
– В них можно почерпнуть любопытные идеи. Но закапывал я не женщину. Мужика. Нужно было отомстить одному хрену. Даже ящик не понадобился.
Я отвернулась от него. Откинулась на спинку дивана.
– Тебя не пугают мои истории?
– Напрягают. Что-то из этого может быть сказано для красивого слова. Что-то правда. Но до ужаса не пугают.
– Когда домой придешь, что будешь делать?