Сумерки повисли над белоснежным, освещённым самими рианами дворцом. Если, конечно, Анер, Авор и Аитая действительно существовали, а не были придуманы древними фанатиками.
Сложно верить в неземное, когда каждый день встречаешься со смертью. И жаль, что это не метафора.
Стоящий у окна, он усмехнулся, а потом поднял руку и повернул тыльной стороной ладони. Зараза разворачивалась – древне-анершератские письмена проступали на коже без всякого перевоплощения. А, значит, оставалось всё меньше времени. На подготовку Ара – в том числе.
– Лориан? Не помешаю?
– Нет.
Он не стал возвращаться за стол, подошёл к сестре, взял за руку и проводил к креслам. Дёрнул за шнур, зная, что через минуту на стол накроют. Ему – тёплое молоко, ей – теври и любимые пирожные её высочества.
– Что происходит, Лориан? Араэл в чём-то провинился перед тобой? Почему ему убрали поездки в корпус боевых магов, дипломатию, тактику и стратегию?
Потому что после смерти отца не помогли ни дипломатия, ни любовь боевиков. Ему пришлось выплывать самому – никто не предоставил умного Оллэйстара, чтобы вовремя останавливать или разворачивать не те решения. Араэлу повезло больше.
– С завтрашнего дня обучением Ара займётся лично Оллэйстар.
Слуги справились быстрее обычного. Бесшумно вошли, накрыли на стол, попутно давая Рэни время на раздумья.
– Наказание?
Как будто он наказывал близнецов ради собственного развлечения.
– Привилегия. Ориан – ректор академии, у него полно дел и кроме этого. Тем не менее он согласился.
– Да, но зачем? – Рэни прикусила губу. Она всю жизнь боролась с дурной привычкой, но та всегда вылезала, когда речь заходила о близнецах. – Араэл он… Лориан, ты в его возрасте был ещё хуже, – всё-таки заломила руки. – И эти слухи про его связь с Виалентой Торканн – это только слухи. Он опозорил девчонку, она не стала бы снова связываться с Аром.
– Мне абсолютно безразлично спит супруга регента Миерии с Араэлом или нет. Это дело Торканна, не моё. Что касается занятий с Орианом – они будут, и я не желаю это обсуждать.
Рэни поджала губы. Всегда холодная и совершенная на людях, она с трудом сохраняла контроль рядом с ним. И не знала, что это вина не её, а силы, что текла по его венам. Противоестественной, жуткой, опасной. Она не просто подавляла, она вытаскивала наружу все людские страхи, подавленные желания, усмирённые черты.