Между тем в магазине становилось всё оживленнее. Как обычно, с утра выбрались за покупками мамаши с колясками. Многие узнавали Белку, кивали ей, кто-то даже здоровался. Перебирая липкие ягоды, она отвечала на вопросы, подсказывала, где помидоры душистее и какие яблоки твёрже. Подала самый крупный персик карапузу в футболке с монстром. Пропустила мимо ушей ворчание явно похмельного неряшливого дедка.
Утренние часы всегда шли незаметно. Она только успевала наводить порядок на полках: поправлять, досыпать, докладывать. А приёмщики уже звали за свежей партией скоропорта – тут медлить нельзя. Отличный укроп завтра станет вчерашним, и хозяйка брезгливо отодвинет его в сторону…
– Белк, – Настя из молочного отдела на весь «Рублик» славилась своей способностью подкрадываться абсолютно бесшумно. – Белк, – она понизила голос, – ты про Марину слышала?..
– Нет! Я её и не видела сегодня. А что?
– А то! Уволили её.
– Кого?! Марину?!
– Да! Этот, новый… Короче, давай через пять минут в подсобке…
– Насть, я не могу, у меня укроп…
– Подождёт твой укроп, давай, пока народу нет.
Настя махнула рукой и деловито зашагала в свое царство сметаны и творожных сырков в глазури. Белка оглянулась. Первая волна покупателей действительно шла на убыль, и, хотя до законного перерыва оставалось ещё часа полтора, можно было чуть перевести дух. Тем более, новость про Марину, о которой она почти успела забыть, оказалась ошеломляющей.
В подсобке Белка взяла табурет и придвинула к себе ящик с мытым картофелем, весы и упаковку пакетов. Настя подтянулась через пару минут.
– Ну и вот, – выпалила она, вертя в пальцах сигарету. – Ты же помнишь, что этот новый про просрочку сказал?..
– Про камеры? Да бред вообще. Всегда списанное разрешали брать…
– Так и я о чём! И Марина вчера такая говорит: Анна Сергеевна, сосиски списали, а у них срок ещё только вот-вот, одну пачку вскрыли – они нормальные вообще, ну рука не поднимается их в контейнер. Ребята-грузчики просят разрешения выкупить по тридцать процентов. А Анна ей такая: Марина, не рискуйте лучше, этот же зверь вообще, сказал же, всё фиксируют на камеры. А Марина: да ладно, какие камеры, когда бы они успели поставить реально камеры, это муляж. Ну и всё.
– Что всё?
– Всё – всё. Анна Сергеевна всё равно велела выбрасывать. А Вано с Димасом шесть пачек выбросили, а эту, вскрытую, нет, и прикинь, там реально камера, и спалились они. Этот прилетел через двадцать минут, орал тут как потерпевший, что приравнивается к воровству. И этим двум – типа пишите по собственному. А они давай на Марину валить, типа она разрешила. Ну он и Марину – по собственному…