Тут я заметил, что он смотрит на меня искоса, хитро прищурившись.
– Вы, верно, слыхали о предстоящем суперматче Бори Спасского с Бобби Фишером?
Я кивнул, конечно, мол, в курсе, не лаптем щи хлебаем.
– И что вы на сей счет думаете, позвольте узнать?
Я пожал плечами, что тут думать. Но он и не ждал ответа, ему хотелось порассуждать.
– Я скажу вам, Григорий, крамольную мысль – наш чемпион проиграет. Да, да! Я ведь знаю Борю лично. Спасский – жуир, бонвиван, любитель сладкой жизни. А Фишер – фанатик – машина для убийств. Да, да – машина! Нормальный человек тут бессилен.
– Ага, учти, что Фишер очень ярок. Он даже спит с доскою – сила в нем! – вольно процитировал я, – Но ничего, я тоже не подарок и у меня в запасе ход конем!
– Что? – Лев Маркович удивленно вскинул выцветшие глазки.
– Высоцкий, – пояснил я, – «Честь шахматной короны», не слыхали разве?
– Извините, не слежу за творчеством этого достойного человека.
– Зря, – посетовал я и ляпнул невпопад. – У них же со Спасским, жены француженки.
– Э-э… я знаю Ларису… его вторую жену…
Чёрт, вляпался. Француженка третья.
– Ходят слухи, – доверительно поведал я, – что он общается с сотрудницей французского посольства, русской по происхождению.
– Ну что ж, зная Борю, это не сложно себе представить. Скажу вам больше: мне трудно понять, как Спасский с такими анамнезом ухитрился стать гроссмейстером. Загадка! Видимо, очень уж большой талант. Во всяком случае, рад за него. Даже в случае поражения, он заработает приличные деньги. Насколько я знаю его характер, он не из тех, кто отдаст их государству. При этом я уверен, почти на сто процентов, что первую партию Боря выиграет! Может быть даже и вторую. Но Фишер не сдастся, он никогда не сдается, а к длительной битве наш чемпион не готов. Ох, не готов!
Я-то знал, что не готов и после единственной настоящей победы проиграет всю серию, а вот старик оказался неплохим прорицателем.
Пришла Мария, принесла постельное белье. С интересом глянула на бутылку с ликером. Лев Маркович заметил этот взгляд, засуетился.
– Не соблаговолит ли наша прелестная стюардесса, выпить с нами рюмочку ликера?
– Стюардесса, говоришь? – она сочно хохотнула. – Ну, даешь, дед. Соблаговолю, а то, как же, – и уселась на диванчик рядом со мной. Я бы даже сказал, в опасной близости – задница к заднице. Мне показалось – на меня пыхнуло жаром от её ядреного тела. Дедок, хлопотливо достал из набора еще одну рюмку и разлил. Она пригубила, почмокала своими негритянскими губищами.