Без этих маленьких бусин – некогда покоренных земель – четки лузитанского христианского мира казались порванными, а год спустя они потеряли и форт Сан-Жуан-Батишта-де-Ажуда, без особых усилий аннексированный Дагомеей, которая позже стала Бенином. Поэтому Салазар, несмотря ни на что, стоял насмерть и удерживал оставшуюся часть Индийского пути, чтя священную миссию, возложенную Богом на португальских христиан, дабы они вывели заблудшие народы из бездуховной тьмы анимизма и научили их истинной вере. И хотя он не сомневался, что рано или поздно Бог призовет его к себе, он хотел жить вечно благодаря своей империи: «Я хотел бы насладиться зрелищем того смятения, в которое впадет страна, когда меня не станет». Он был существом высшего порядка, как Бог, Богоматерь Фатимская или Иисус, сошедший на землю; он был всем и ничем, бесконечностью и могуществом. Он воплощал в себе и дух нового португальского Средневековья, встроенного в контекст XX века, и необъятную ширь Атлантического океана, и морскую связь между Европой и Востоком, и вызов неизведанным землям, и гордый блеск открытий и завоеваний. Господь Вседержитель положил руку Свою на плечо Генриха Мореплавателя и возложил на него задачу покорять океаны. Итак, земледельческому народу Португалии, малочисленному и незначительному, предстояло дать христианское имя и христианское будущее огромному миру – миру, простиравшемуся за пределы мыса Доброй Надежды, теплых морей Индии и холодных морей Китая.
* * *
Аугушту Илариу был охвачен смятением и страхом. Вернувшись в Лиссабон, он взял ручку, бумагу и написал: «Достопочтенный господин Председатель, в состоянии глубокой тревоги и растерянности я покинул сегодня Вашу резиденцию. Я молю Бога, господин Председатель, чтобы такое опасное падение не имело никаких последствий. Выражаю Вам свое глубочайшее уважение и надеюсь, что Вы находитесь в полном здравии. Извините, если потревожил».
Но легче ему от этого не стало, и, терзаемый дурными предчувствиями, он вернулся в форт, чтобы лично передать конверт, который пролежал всю ночь в атриуме на первом этаже. В десять часов утра следующего дня Антониу да Силва Телеш, начальник секретариата Салазара, увидел конверт, вскрыл его и прочитал письмо. В то время в президиуме Совета министров не было управляющего делами. Салазару помогали только два секретаря – Силва Телеш и Анселму Кошта Фрейташ, которые каждый день поочередно ездили из Лиссабона в Эшторил, чтобы разбирать корреспонденцию.