Несущей людям красоту,
Перешагнуло за черту…
И полотно у вод Пактола
Явилось страшною крамолой…
Да… тема та же, только боги
Не положительны и строги,
Скорей, совсем наоборот:
На полотне Арахны – сброд,
Который снял Олимпа маски…
Изобразила без опаски
Богов, охочих до страстей
И тем похожих на людей:
И страсть, и хитрость, подчинённость
Диктату Зевса, изощрённость,
И вакханалии, и сплетни…
Ещё соткала вечер летний,
Пленивший взоры к полотну…
Турнир переходил в войну,
И зрительский азарт притих…
Все ждали действий от ткачих.
– У каждой правда, но своя! —
Шептались люди, убоясь
Богини гнева. – Для Паллад
Не нужен наш свободный взгляд.
Богиня, громко крикнув что-то,
Порвала дерзкую работу,
Добавив: «Получи урок!» —
В Арахну бросила челнок.
Позор публичный…
«Ну дела!‥»
Верёвку для себя свила
Арахна, плача: «Я повешусь!»
Итогом дел богиня тешась,
Узрела петлю и уход,
Дав делу новый поворот:
Арахну видя неживой
И окропив её водой,
Сказала так богиня: «Впредь
На нитке будешь ты висеть
Иль ткать немыслимый узор,
Забыв турнир и свой позор».
Тут прикоснулась к телу бренной
Копьём волшебным, и мгновенно
Арахна сжалась до пятна —
Неузнаваема она:
Не распознать ни ног, ни рук —
Живой комок, лесной паук…