– Вы садитесь.
Валера занял стул напротив.
С минуту покопалась в ящике стола, всеми силами напуская на себя крайне занятой вид. На самом деле нужная бумага лежала сверху. Вера Петровна сознательно тянула время. А еще кляла на чем свет стоит районное начальство. Про себя естественно. Что именно на нее повесили такое неприятное поручение.
– Вот… Ознакомьтесь…
Пухленькая ручка на всякий случай придержала документ. Листок едва заметно дрожал. Глаза Веры Петровны перестали бегать по сторонам, и теперь смотрели прямо на Валерия Ивановича.
Он сразу уловил самую суть, изложенную скупыми казенными фразами.
Освободить помещение по адресу…
Строчки исказились, запрыгали перед глазами. Холодный пот прошиб немедленно, отозвавшись сердечной аритмией. Он решил, что чего-то не понял, перечитал снова. Вопреки всему там по-прежнему стояло – освободить помещение…
От такого сюрприза Валерий Иванович едва не подскочил. Наманикюренная ручка дернулась, испугавшись непроизвольного движения.
– То есть как – освободить помещение? Кто до такого додумался? Я двадцать лет с ребятишками… И куда нам прикажете деваться?
– Что вы так нервничаете, Валерий Иванович? Приказ администрации… Вот, сами взгляните.
Но в руки бумагу так и не дала. Валера успел заметить круглую печать и лихую размашистую подпись.
– До 25-го марта – продолжала Вера Петровна. – Еще два месяца почти. Как раз ваш хоккей закончится.
– Закончится? Нас фактически выгоняют, а вы мне так спокойно об этом говорите.
На самом деле это было не совсем так. Вернее, совсем не так.
Вера Петровна заметно нервничала. И нервничать начала уже в районной управе, куда была вызвана по данному делу. Затем нервничала всю дорогу до самого катка, и пока шла с Валерием Ивановичем до кабинета, все пыталась представить себе предстоящий неприятный разговор. И сейчас тоже нервничала. Интуитивно понимая, что в этом всем есть какая-то щемящая душу, совершенно вопиющая несправедливость. Ей было жаль и тренера, и ребятишек, тем более что, сколько она себя помнила – Валерий Иванович всегда занимался катком. Даже сын Веры Петровны одно время тоже тренировался там. Правда, быстро бросил, но не в этом дело. А дело в том, что распоряжения начальства, пусть и неприятные, нужно выполнять. И никакая интуиция здесь не указ. Даже если лично вам человек симпатичен. Даже если, будь ваша воля, вы бы и пальцем его не тронули. Потому в данном случае лучшая защита – это нападение. Для этого как раз подходит сухой официальный тон и лаконичные строчки приказа. Что и было немедленно продемонстрировано.