Теперь надо бить на поражение, и я меняю патроны с крупной дробью на пулевые. Если броник они не пробивают, то гермошлемы – запросто.
Второй нападающий перекатом уходит к стене, а оттуда ныряет за деревянную стойку столовой, и одновременно в помещение врывается третий, но этому не везет, я попадаю ему не в голову даже – в шею, он роняет плазменную пушку, хватается за горло и падает.
Тела врагов защищены кевларовыми бронежилетами, потому есть смысл стрелять только в голову и по ногам. Наша задача – не победить, а чтобы атака захлебнулась.
К нам подбегает последняя пара обороняющихся, мы должны сдерживать врагов, чтобы дать шанс детям и простым уйти подальше.
– Суки! – выдыхает Дэн, восемнадцатилетний мальчишка с ярко-синими глазами, открывает рот, чтобы договорить, и тут в нескольких метрах от нас, по ту сторону двери, в столовой, ухает плазменный разряд.
Створка выдерживает, но мы глохнем от грохота, в ушах звенит, башка кружится. Дэн отвечает из своей плазменной пушки, у него из уха бежит струйка крови.
– Сколько их? – ору я, еле слыша свой голос.
Дэн чиркает себя по горлу – много.
– Отступаем к спальне, здесь мы в ловушке, – продолжаю я.
Мы едва успеваем отбежать от двери, как взрывается еще один плазменный разряд, на этот раз створку выворачивает, и если бы мы остались там, нас растолкло бы в мелкий мак. Зловеще улыбаясь, Кен прикручивает бомбу с часовым механизмом к трубе.
– У нас есть полминуты. – Он улыбается, и на его окровавленном лице улыбка выглядит как оскал.
Сломя голову несемся вперед, пытаюсь мысленно считать секунды, но сбиваюсь. Поворот, еще поворот. Из наших – никого, все успели разбежаться. Молодцы!
– Разделяемся, – командую я, указывая Дэну на узкий коридор, а мы с Кеном продолжаем бежать по центральному, выруливаем в просторный зал, где в широком желобе, делящем помещение на две части, мутным потоком текут нечистоты.
Позади нас грохочет взрыв, бетон под ногами вздрагивает… Надеюсь, что трубу разорвало, и нападающих смыло к хренам.
Добегаю почти до конца зала, и тут мне навстречу из бокового коридора вываливается мой ученик Барка с загипсованной ногой. Мальчик опирается на плечо Наоми, они пятятся, целясь в темноту. Там, откуда они выбежали, скрежещет, топает зверобогий в экзоскелете, я не вижу его, но узнаю по звукам, рождающим ассоциации со смертью. Наоми тянет Барку за плечо, предлагая отступать, но сосредоточенный мальчик сбрасывает ее руку и остается на месте. Девушка поворачивает голову, видит меня, открывает рот. Ее слова и выстрел мальчика звучат одновременно.