Всего их было больше сотни, каждый имел свой символ – растение или животное. Аэнис внимательно разглядывала гексагон, силясь запомнить хотя бы часть Домов, хотя она и не знала, поможет ли ей это. В центре пластины расположились шесть костяных фигурок – по одной на Ходока.
Над столом, в кованной колыбели, подвешенной за крюк к потолку, Хранитель затеплил огонек. Этот, в отличие от свечей, не дымил, горел ровно, но и тепла не давал.
– Ну что ж, господа. Да начнется игра, и пусть удача пребудет с вами.
– Ты что творишь? – зашипел Иссириас Эрваинэль, советник Ивеллиоса Светлоликого, правителя Эйлиньена, затащив Аэнис в одну из пустующих комнат.
Здесь было пыльно и воняло затхлостью. Девушка высвободила предплечье из цепкой хватки Высшего и отвернулась к окну. Ей не хотелось говорить. Да и что она могла сказать?
– Вариус убивает! – выплюнул он со злостью. – Чего ты добивалась, согласившись принять участие?
– А чего добивались вы, отец? – Аэнис вздернула подбородок, изо всех сил стараясь не опустить взгляда.
– Что? – на лице Эрваниэля проступило недоумение. – О чем ты?
– Тогда, восемнадцать лет назад.
Больше не было смысла скрывать, что она знает правду. Ради этого она все и затеяла.
– Чего вы добивались, поставив маму на кон в игре?
Надо отдать ему должное, Светлый не стал оправдываться, придумывать нелепые объяснения или вовсе убеждать дочь, в том, что ее обвинения – вздор. Он вообще не потрудился хоть как-нибудь отреагировать на нападки Аэнис. Будто сей мерзкий поступок что-то само собой разумеющееся.
– Хотя… – криво усмехнувшись, произнесла она: – Не надо. Можете не говорить, я и сама знаю. Ведь ставки были так высоки… Что там какая-то супруга?
– Замолкни…
Да, наверное, надо было бы остановиться. Но горечь всех этих лет, покоившаяся на дне души, всколыхнулась темной мутью и поднялась вверх, затапливая разум. Все это время, пока правда не всплыла наружу, Аэнис гадала, почему мама ушла. Почему она оставила их с отцом? Что та маленькая девочка сделала не так, заставив собственную мать разлюбить ее?
– Пост советника – лакомый кусочек, не так ли?
– Заткнись! – гаркнул Высший, хлестнув девушку по щеке.
Лицо Аэнис словно огнем ожгло. Та дернулась, но выстояла. Глаза Иссириаса пылали бешенством.
– И даже сейчас в погоне за победой вы поставили не на собственную дочь, а на чужого Темного, – процедила Светлая сквозь стиснутые зубы. – Что на этот раз? Хотите восседать на троне Эйлиньена?