С другой стороны, распад рабовладельческого уклада сопровождался деградацией экономики и ростом сепаратизма регионов. В ответ Римская империя из мягкого Принципата (I век до н.э. – III н.э.), основанного на почти добровольном союзе рабовладельцев против рабов, превратилась в жесточайший Доминат (III -V век н.э.), основанный ни на чем, который стал наращивать центральный бюрократический аппарат и вооруженные силы, да все это на фоне падающей экономики, так что пришлось давить налогами своих же свободных граждан, а те побежали от налогов под защиту крупных землевладельцев-сенаторов, то есть уже и не совсем свободные, а вполне себе спустились в статусе до колонов. При этом пошел распад товарно-денежных отношений и натурализация обмена, поэтому денег нет, но вы держитесь, а чтобы обеспечить снабжение армии в условиях натурального хозяйства, нужно закрепостить производителя, дабы он своими перемещениями не нарушал стабильность обеспечения легионов ресурсами, и вот уже крепостное право ввели по всей империи, и деревенские колоны стали крепостными, и городские куриалы стали крепостными, и ценных ремесленников стали клеймить как коров, а тут еще император окончательно сошел с ума и сам себя объявил богом. В общем, Рим умирал весело, а пока германские варвары его добивали, часто в союзе с теми же крепостными колонами, рабовладельческий уклад трансформировался в уклад феодальный.
2. В период упадка феодализма происходит разъединение единого класса феодально-зависимого крестьянства, которое сочетает в себе признаки свободных крестьян и признаки рабов, на класс свободных и класс рабов. Дело в том, что упадок феодализма происходит на фоне развития капитализма, и капитализм оказывает на феодальное хозяйство большое влияние. В частности, феодалы стремятся увеличить доходы от своих имений за счет вложения средств в покупку сложных машин, но при этом остаются феодалами и не умеют хозяйствовать по-капиталистически, то есть рационально считая копеечку, соответственно, несут убытки, влезают в долги, а поскольку у дворян еще и престижное потребление в виде бесконечных балов для Наташи Ростовой, в долги они влезают крепко и навсегда. Плюс крестьянское хозяйство переживает кризис, как в силу банального малоземелья, так и в силу смерти крестьянских ремесел на фоне промышленного переворота – кому нужны лапти, если рядом открылась фабрика по пошиву сапог. Выхода у помещика два. Во-первых, можно отправить оброчных крестьян на отхожий промысел, чтобы они работали в городе и платили барину оброк. Во-вторых, можно перевести барщинных крестьян на месячину, то есть отнять у них землю и за счет крестьянской земли расширить до предела барскую запашку, крестьян заставить работать на барском поле без праздников и выходных, а чтобы с голоду не умерли, давать им месячный паек.