Зов моря - страница 3

Шрифт
Интервал


– Зина, успокой их, – строго и громко сказал водитель в белой рубашке и красном галстуке подошедшей крашеной даме, но она, легонько наклонившись к нему бюстом, хихикнула и, шатаясь, подалась обратно. Его напарник, сидевший у дверей, обернулся, и я увидела его вытянутый профиль с приподнятыми бровями.

– Приоткрой форточку, – сказал он и, покривив носом, чихнул.

Холод как извивающийся змей пошел шарить по сиденьям, что-то выискивая и вынюхивая. Его хвост шлепнул по лицу и исчез. Я посмотрела на куртку. Она качнулась. Подкралось беспричинное беспокойство.

– Сделай остановку! – вслед за вырвавшейся музыкальной паузой прозвучало требование Зины, и компания потянулась к проходу, плотно сбившись у дверей.

Покачиваясь, наш дирижабль пронесся еще пару километром и притих, вкатившись на заправку.

– Остановка  двадцать  минут, – объявила белая рубашка с красным галстуком.

Выходить я не спешила и пропустила игривый поток женщин. Последней выходила крашеная дама. Она бросила на меня равнодушный взгляд.

– Все хорошо? – проговорила она, и я торопливо кивнула в ответ.

 Но через двадцать и даже через сорок минут автобус не дождался их. Кофе с булочкой я давно прожевала на улице и опять, как примерная ученица, нетерпеливо заняла свое место.

– Я знаю, где они, – с этими словами второй водитель стремительно вышел, и вскоре пьяные и громкие пассажиры толкались, рассаживаясь и весело рассказывая о разъяренном хозяине кафе, посмеиваясь над тем, как он пытался их выпроводить только лишь за то, что они принесли свою еду и не стали делать заказ. Официант пригрозил вызвать полицию, и они покинули заведение, оставив там бедлам.

От них сильно разило спиртным и копченой колбасой. Эти запахи настойчиво перебивал едкий парфюм. Я радовалась, что сижу у выхода и мне не придется дышать перегаром. Все заняли свои места, но не успокоились.

Некоторое время недалеко от машины водители о чем-то спорили, но, вернувшись, поменялись местами, и мы опять поехали. Вместе с ними в салон втиснулась тревога. Элегантных и обаятельных водителей она перерисовала в задумчивых и несдержанных.

Взбудораженные женщины, матерясь, обзывая кого-то козлом и дебилом, постепенно притихли, а затем зарылись под пледы, и началась перекличка храпом. Я опять отрешенно прикрыла глаза, но тут же оцепенение сдавило мой мозг.