– Дальше вы сами справитесь, – криво усмехается Грымза и шлёпает к лестнице.
Свет на пятачке между дверями гаснет. Я замолкаю. Ставшие редкими капли падают на кожу.
– Продолжай, – тихонько произносит Мир и с грохотом поднимается.
Пою всё, что помню. Тувинец ладонями отбивает ритм. Солнечные песни помогают прекратить дождь. Вода из подземелья медленно отступает. Впитывается в землю. Но мы по-прежнему мокрые. Холодно.
Развешиваю одежду на спинке кровати и закутываюсь в простыню и полотенце.
Если к вечеру не просохнет, придётся спать стоя. Матрас тоже мокрый. Ну и дел я натворила. Безумный сон. Мама, я хочу проснуться!
Феекоты, что принесли нам обед, нервно подёргивают лапками, пытаясь стряхнуть с них воду. Они недовольно урчат и торопятся покинуть подземелье.
– Элла, – окликает меня Мир после скудного обеда, – спой ещё.
– Я уже боюсь рот открывать, – честно признаюсь я. – То дождь идёт, то штукатурка сыплется. Куда я вообще попала? А главное, как выбраться теперь? Мир.
– Не знаю, – отвечает парень. – Грымза не отпустит.
Пятачок освещается, и сосед замолкает. На лестнице появляются чьи-то ноги. Упс! К нам пожаловал декан гипно-предсказательного, а я в одной простыне. Так, главное, делать вид, что всё в порядке, и ни в коем случае не смущаться. Бабуля учила. Она-то у меня была ого-го! Рассказывала, как однажды так отплясывала на концерте, что сцена под ней проломилась. Бабуля застряла по пояс. Но номер отпела. Да так, что публика решила, что это элемент шоу. И трижды вызывала бабушку на бис. В общем, важно не терять самообладания и делать вид, что ничего странного не происходит.
Действительно, ничего странного в том, что я смотрю на рыжего, как под гипнозом, кутаясь в мокрую простыню и босиком. Волосы хоть отжимай, но пусть он думает, что я принимала душ.
– Товарищ Куприянова, – декан приближается, а я втягиваю носом его парфюм с нотами пачули.
Обожаю этот запах.
– Анакондовна сказала, вы прирождённая шаманка.
– И актриса, – не отрываясь от его гипнотических глаз, зачем-то говорю я.
– Вы несомненно очень талантливы. Я бы очень хотел вас, – пытаюсь протиснуться сквозь решётку, но безуспешно, – видеть на своём факультете.
– Я согласна, – шепчу. – Только вытащите меня отсюда, товарищ Ни.
– Я доложу Грымзе о вашем решении, и уже вечером или завтра утром вы будете свободны, – проводит пальцем по моей щеке.