Вечером того же дня, сразу после отъезда комиссии, вся деревня доставала спрятанное, пила и пела песни. Бабы сидели на лавках перед домом, румяные и наряженные, и громко лузгали семечки, а мужики стояли рядом и что есть силы скалили зубы безо всякого повода. Колька Морданов с гармонью наперевес ходил вдоль улицы, горланя что-то задорное. Когда бабы просили его сыграть плясовую, Колька весело гыкал, начинал дрыгать ногами и затем уже подыгрывать в такт собственным движениям. Бабы бросали семечки и тоже начинали плясать. Дети не спали, бегали по деревне и кидали в пьяных мужиков засохшим навозом. Получалось смешно и весело. Ёся, очнувшись от будоражившего деревню веселья, долго стучал в запертую дверь погреба, звал жену, матерился и просил его выпустить. Измучившись от голода, он начал грызть свёклу, сплёвывая жёсткую шкурку и налипшие на неё комья земли под ноги. Проходившие мимо мужики услышали его крики и, не найдя ключа, выломали дверь вместе с петлями. Ёся долго обнимал каждого из них, а затем, схватив черенок от лопаты, хотел было идти искать жену и поквитаться с ней за то, что закрыла в погребе. Насилу его остановили.
В семье Калтона было девять детей. После рождения Витьки, самого младшего, Полина, жена Калтона, целый месяц спала в хлеву, боясь подпускать к себе мужа и снова забеременеть. Она так пропахла коровьими отходами, что когда наконец вернулась ночевать в дом, дети заплакали от резкого запаха, а мухи стали дохнуть прямо в полёте. Стулья, пол, кровати – всё было усеяно дохлыми мухами, как семечками подсолнечника. Дети собирали их на счёт, кто больше. Полина металась от одного к другому, отбирая сжатых в кулачках насекомых, все ещё не понимая, что она сама является причиной творящегося в их доме безобразия. Запах, исходивший от её тела, был поистине устрашающим. Даже сам Калтон закашлялся, когда жена разделась и легла рядом с ним. Всю ночь ему мерещилось, что его душит Сашка Последов – деревенский пастух, известный тем, что он моется только два раза в году: на Ильин день и под Рождество, в проруби. Измучившись, он растолкал жену и велел ей идти мыться. Полина целый час лежала в отваре ромашки и зверобоя, чтобы отмыть неприятный запах от своего тела. На следующий вечер, перед тем как лечь спать, Калтон обнюхал жену с головы до ног и убедился в том, что запах коровы всё ещё мерещится ему. Он выругался и натёр себе ноздри цветками полыни, чтобы хоть как-то заснуть. Так он делал целый месяц, пока наконец запах хлева не исчез. Этот случай навсегда отбил у Калтона охоту касаться жены, чему она, собственно, была только рада.