– Все-все, – подтвердил Лобов.
– Ты – пиздюк! – завопил Хитров, стуча ногами по полу. – Не смей мне врать! Я ж тебя проглочу, высру и не замечу!
Лобов закивал, будто соглашаясь со всем, что говорил Хитров. А Хитров поднял откушенный кусочек мизинца, сдул с него пыль, положил в рот и принялся жевать. Он морщился, кашлял, но не останавливался. Лобов бесстрастно наблюдал за этим занятием. Наконец багровый от безостановочной работы челюстями Хитров сглотнул.
– Ну, а теперь что скажешь? – рыкнул он, сплевывая застрявший в зубах ноготь.
Лобов смотрел на Хитрова, ничего не говоря.
– Ты – педераст! – завизжал Хитров, размахивая руками как безумный. – Я тебя прибью!
Он схватил стоящую рядом табуретку и отшвырнул в сторону. Табуретка с жутким грохотом ударилась о стену и развалилась на части. Лобов молча поглядел на обломки и снова повернулся к Хитрову, ожидая того что будет дальше. Хитров, весь темно-сизый от ярости, принялся стягивать пиджак.
– Я тебе не позволю!.. – глотая окончания, бормотал он. – Голубарь чертов!.. Содомит, гомосятник!.. Ничего у тебя не выйдет! И на «вы» больше к тебе обращаться не буду! Чтоб я, светский человек, интеллигент, обращался на «вы» к какому-то там педерасту?! Да ни в жизнь! Слышишь?!
Лобов только кивнул. А Хитров стащил пиджак и в отчаяньи закинул в угол.
В комнату вошла жена Лобова с подносом в руках.
– А вот и ужин, – улыбнулась она. – Борщ с гусятинкой. Чего это вы так расшумелись?
Лобов и Хитров уставились на нее. Жена Лобова поставила дымящуюся кастрюлю на стол и стала разливать борщ по тарелкам.
– Ермолай Емельянович, а вы почему пиджак бросили? – спросила она у Хитрова. – Жарко вам?
– Да! – крикнул Хитров и пошел поднимать пиджак.
– Что это с ним? – шепнула жена Лобову.
Лобов пожал плечами и придвинул к себе тарелку.
– Ермолай Емельянович, – позвала хозяйка. – Садитесь, а то борщ остынет.
Хитров надел пиджак и подошел к столу.
– Я бы вам все высказал, да палец болит нестерпимо, – прошипел Хитров и в доказательство показал обмотанную носовым платком ладонь.
Лобов, увидев торчащий из-под платка окровавленный обрубок мизинца, уронил ложку и тихо рыгнул.
– Сеня, ну что ты! – укоризненно заохала жена.
– Да ладно! – махнул рукой Хитров. – Ваш муж – педераст!
– Как?! – округлила глаза наивная жена Лобова.
– Да уж! – хмыкнул Хитров. – Прощайте!