Приближенный Олин закрыл дверь своей спальни и, повернувшись вправо, чуть ли не лбом, врезался в человека. Тот схватил его за плечи и добродушно сказал:
– Осторожнее, Олин, так можно отправиться к Первому раньше времени.
Олин поднял голову и улыбнулся.
– Здравствуй, Денер. – Олин подал руку, и Денер, служивший таким же приближенным в церкви Агастуса Блонжека, энергично пожал её. – Я слышал тебя отправляют на Ингарин?
– Да, – с воодушевлением ответил Денер, – и я несказанно рад.
– Когда?
– Через шесть дней буду там, вылет завтра.
– Что-то долго. Это же не далеко от нас.
– На грузовых же. Три пересадки и почти двое суток ожидания.
– Ты не теряйся там, а то уйдёшь в работу и сгоришь, – Олин улыбнулся.
– Как скажешь, приближенный Олин, хотя на все воля Первого и никак иначе.
– На все воля… ну, я пойду, – сказал Олин.
– Конечно, конечно. До встречи.
– Я думаю – прощай, приближенный Денер.
Денер усмехнулся.
– На все воля Первого.
Они разошлись в разные стороны. Олин почти сразу забыл о встрече с Денером и его отъезд. Последнюю неделю его голову занимал сон, который из ночи в ночь крутился словно зацикленный видеоролик. Сегодняшней ночью сон перешёл на следующую стадию реалистичности – стал цветным. По всем канонам, Олин, как служитель церкви Первого, должен был расценить его как некое общение с Первым, но приближенный получил отличное образование и отнёс ночные видения к первым признакам психического расстройства.
Происходящее не радовало двадцатипятилетнего парня в самом расцвете сил, поэтому ближайшую неделю он решил не напрягаться и посвятить большую часть свободного времени отдыху. Проблема заключалась лишь в том, что служил он на планете, очень сильно отличающейся от тропического рая, созданного для созерцания прекрасного, в тени невысокого дерева и в окружении фигуристых дев, дополняющих идеальную картину.
Рано утром ему позвонил приближенный Маллек и сообщил, что приближенный Калег заболел. Олину было необходимо заменить его на утренней службе и дообеденном покаянии. Наш герой наскоро собрался и не позавтракав отправился заменять выбывшего бойца на пути единения человечества с Первым.
Лицо покрыла ели видимая щетина, глаза немного опухли, а балахон для служения был недостаточно уложен и почищен, но Олин посчитал это за мелочи и надеялся, что никто не обратит внимания, а Первый простит ему сегодняшнюю лень.