– Ты не поможешь мне диван подвинуть?
– Диван?
– Да. Я тут уборку затеяла. А он такой тяжелый.
Зазвонил оставшийся на балконе мобильник.
– Извини, – сказал Вальдимат. – Ты входи, не стой в дверях.
Он двинулся к балкону спиной, следя за тем, как бёдра Амалии, едва прикрытые нелепым домашним халатиком, пересекали границу его квартиры. Было в этом что-то волнующее, почти непристойное.
– Да! – чуть ли не крикнул он в трубку.
– Вальдик, – заскрипел мобильник родным материнским голосом. – Как у тебя дела?
– Нормально.
– Вынь завтра из морозилки фарш, пусть размораживается. Я приеду – котлет пожарю.
– Хорошо.
– Да, и луку начисти.
– Хорошо!
– Чем занимаешься?
– Уборкой.
– Лиза с тобой?
– Нет.
Амалия терпеливо ждала, то ли улыбаясь, то ли хмурясь так, что было похоже будто она улыбается.
– Ну, до завтра, – сказала мама.
– Пока.
Вальдимат положил телефон.
– Так что? Диван? – спросил он, мысленно всё ближе и ближе прислоняясь к Амалии.
– Да.
– Ну пошли.
В квартире соседки Вальдимата ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что её муж Фёдор дома. Фёдор являлся тем необходимым элементом уравнения, который сдерживал буйные фантазии Вальдимата относительно Амалии в рамках пристойного. Это был крупный мужчина, познавший все муки совести, которые терзают мужей, воспитывающих своих жён с помощью кулака и ремня. Не раз, слыша крики и ругань за стеной, Вальдимат порывался вступиться за хорошенькую соседку. Но тот факт, что Фёдор отсидел два года за пьяную драку в парикмахерской, всегда тормозил порыв Вальдимата. Пьяный! Дрался! Да ещё и в парикмахерской! С таким разве нужно ссориться? Вальдимат, ты ополоумел?.. Нет, что-что, а инстинкт сохранения у него был развит потрясающе.
И ведь уже не первый раз Амалия просила Вальдимата помочь, когда Фёдор был дома. Этот акт был неотъемлемой частью их регулярных ссор. В такие дни Фёдор садился в кресло и набычившись читал какую-нибудь книжку или газету, которую порой держал вверх ногами. А Амалия затевала уборку, тщательно выметая закатившиеся под диван или за шкаф осколки ругани и рукоприкладства. И часто звала Вальдимата. Похоже, чтобы ещё раз потеребить мужа, помахать, так сказать, кулаками после драки. Но Фёдор совершенно не реагировал. Он смотрел на Вальдимата с пренебрежительным сожалением. Как на подкаблучника. И уж точно не видел в соседе соперничающего с ним самца. Амалия тоже не видела. Да и сам Вальдимат тоже.