Я смотрела ему вслед и не могла понять, то ли я счастлива, что провела время с ним, то ли готова снова биться в истерике из-за того, что он ушёл.
Тут я заметила на себе взгляд того самого официанта, смутилась и попросила счёт.
Я б на его месте постеснялась бы так таращиться.
Прошло два дня, но я ему не звонила. Думала написать, типа ха-ха а вот и мой номер. Но никак не решалась.
Зато объявилась Танька и даже позвала погулять. Она всё ещё не знала, что Ваня мне понравился. Я, конечно, делилась с ней почти всем, но вот про парней ей говорить не стоило. Если я не хотела, чтобы все об этом узнали. Танька была треплом и не понимала, кому и что стоит рассказывать.
Как-то она растрепала, что попробовала абсент у отца в шифоньере, а потом удивлялась, что до него это дошло, и он вдул ей по полной.
Чтобы весть о моей влюблённости дошла до Вани, я точно уж не хотела. Как бы там ни было, я придерживалась традиционных взглядов на то, кто должен делать первый шаг. Мне хотелось, чтобы Ваня сам проявил инициативу и, может быть, даже завоевал меня. Я бы вряд ли этому противостояла, но вот этот вот ритуал всегда казался мне чем-то прям важным.
Да, конечно, мой братец был не из таких, а, скорее, из сопляков, поэтому за ним его жена ухаживала. Ну да, теперь они жили долго и счастливо, но как-то тупо всё это. Она – такой конь с яйцами, а он всё возился со своей учёбой, стипендию получал. Такое точно уж не по мне. Мне надо было, чтоб муж был защитником. Ну даже если и не муж, так хоть и парень. Такой весь тестостероновый самец и брутал. С мышцами и всем вот этим.
Честно говоря, я понятия не имела, как мой братец вообще таким обсосом вырос. Даже закрадывались мысли, что он какой-то приёмыш. Был бы он в моём классе, его бы точно гнобили за ботанизм. Я-то уж точно.
Нет, не то, что я плохо училась прям и всё такое, просто помимо учёбы есть много всего. Мы, в конце концов, молодые, а молодость, как все знают, одна. Когда ещё можно вот так веселиться и совершать пусть даже и глупости? Я так вот на родителей смотрела и думала, что они всё просрали. Что теперь живут только для своих сборищ, молитв и детей. Шляпа.
– Не, это да, – согласилась Танька и затянулась, – но типа есть же вякая фигня, которую делать не стоит.
Мы шли по солнечной улице нашего зелёного района. Неподалёку плескались купальщики, а на лавке трещали алкаши, от которых несло за километр.