– Дионеи, – укор подействовал, и я отвечаю на вопрос.
– Венерина мухоловка, это я помню. Но почему цветы? – Я пожимаю плечами. Следователь перелистывает блокнот, открывая старые записи. – «Они выглядят как девушки. Поразительно красивые девушки. Но это монстры. Тело покрыто серым хитином, длинные конечности, когти, в глаза невозможно смотреть, кружится голова», – зачитывает он. Я молчу, мои слова. Действительно, как после такого не упрятать в психушку? – Григорий, вы описывали их так, вы это помните?
Помню… Такое невозможно забыть, но реальность начинает выпадать, погружая в воспоминания. Таблетки! Чертовы таблетки… Сколько можно повторять доку, что от них становится только хуже!
– Григорий Константинович, – зовет док. Бесполезно, терапия помогает, болезненные воспоминания закрыты глубоко в подсознании. Вот только для дела я теперь не более чем кусок мяса. Разум затуманен, реальный мир расплывается перед глазами. – Пациент на нейролептиках, он мало чем сможет помочь, – поясняет Окунев. – Роман Михайлович, Макарову поставлен диагноз шизофренический делирий, фантастически-иллюзорный онейроид. Его разум переворачивает фрагменты реального мира, смешивая с фантастическими представлениями.
– Снимите его с терапии. Если необходимо заключение суда, я достану, – улавливаю я слова следователя. Да, док, сними меня с этих колес, я должен соображать, чтобы выбраться отсюда. Эти дети – мой шанс.
– Роман Михайлович, вы должны понимать, что галлюцинации, вызванные болезнью…
– Послушайте меня, доктор. У меня две пропавшие девочки, няня которых утверждала, что видела нечто подобное. Сегодня утром она повесилась в своей комнате. Макаров – единственный, кто сейчас может помочь отыскать их живыми. Именно он пять лет назад нашел тело дочери. В тот раз было слишком поздно. Мне плевать, какие черти живут в его голове, если будет нужно, я первый протяну им руку, – рычит следователь. – Вам пришлют решение суда по факсу, спасибо за содействие следствию.
– Роман Михайлович, причину аналогичных галлюцинаций можно объяснить психостимуляторами и схожестью определенных образов, – вылетая за Афанасьевым, парирует док.
Брюнетка мягко улыбается, фотографию детей пододвигает.
– Им нужна помощь, и у нас с вами осталось очень мало времени, – мягко, почти шепотом произносит она, покидая изолятор с белыми кожаными стенами.