– Значится подозреваемым… Без особой подготовки… Оставлял следы… Личный мотив… Манчестерский университет…
Дверь в кабинет со скрипом отворилась, и я резко вскинула голову. Сжимая ручку и не выходя полностью в коридор, Эллен стояла, облокотившись на косяк. Светлые волосы были немного взлохмачены, под глазами виднелись серые разводы осыпавшейся туши. Лицо её казалось совсем уставшим и отстранённым.
– Там ужасные пробки… – я замешкалась, но она лишь покачала головой.
– Спасибо, что так быстро приехала, – женщина уверенно забрала папку и оглянулась. Её подчинённые самостоятельно шепотом накидывали возможные версии и идеи. – У тебя всё хорошо?
– Всё отлично.
Эллен слабо кивнула в ответ. Она редко задавала вопрос «Как дела?». «Всё хорошо? Всё в порядке? Всё нормально?» – гораздо чаще звучало в её лексиконе. Возможно, она опасалась ответственности и отчаянно хотела избавиться от обязательств решать мои насущные проблемы. Не было времени, опыта, знаний.
– А ты как? У вас тут завал?
– Да, вроде того, – Эллен нервно постучала пальцами по косяку и на мгновение опустила глаза.
– Вивиан, дорогая, здравствуй, – помимо увлеченных разговоров и стука капель дождя по подоконнику, в коридоре возник ещё один звук – звук знакомого, почти родного голоса. Я в мгновение обернулась – Малькольм – заместитель констебля, глава штаба и самый лучший друг отца шагал по коридору. В его глазах поблескивала искренняя, неподдельная радость от нашей встречи. Он подошел ближе и похлопал меня по плечам, после чего пальцами пригладил свои короткие седеющие каштановые волосы. – Как я рад видеть тебя здесь, как ты поживаешь?
– Здравствуйте, всё отлично, – я немного отшатнулась и искренне улыбнулась мужчине в ответ. Он был поразительно похож на отца. Не внешне – черные волосы отца, его острые и грубые черты лица и плотное подтянутое тело в сочетании с высоким ростом не имели ничего общего с обритыми светло-коричневыми волосами Малькольма, мягким и добродушным лицом и его слегка выпирающим животиком. За годы неразрывной дружбы двое мужчин стали одним человеком. Они делили многое – коронные фразы уже давно были одни на двоих, жесты и мимика одного время от времени точь-в-точь копировали жесты другого. И улыбка у них была одинаковая – не широкая, но самая лучезарная и добрая.