Сумерки уже затопили лес, туман разлегся в низинах, и сапоги тонули в нем, в тонкой пленке. Пни расчищенной опушки, подернутые туманом, кряжистые, казались чужеродными, исполненными какой-то странной симметрии. Это было неудивительно – лес Лагвуд рос на костях существ, которых даже мне сложно было представить. Впрочем, у Хинги были книги и о них, и о многом другом. Через несколько минут она придет в себя и тотчас пошлет погоню, а еще сообщит своему брату и Беймишу.
Итак, книга у меня, путь известен. Недостает мне теперь лишь того, кто понесет меня по этому пути, и еще одной вещи. У меня есть время до рассвета, чтобы вернуть себе голос и вызвать Зверя. Вызвать там, у его Башни, где всегда стоит запах пепла.
Лес сомкнулся надо мной, сухие листья шептали мне, но я не в силах был им ответить. Наступала ночь, а в темноте все мои дороги были короче.
По пути, забравшись достаточно далеко в низины, – никто не тронул меня в лесной тьме, я всегда любил этот лес и никогда не причинял вреда его обитателям, – я выбрал ложбину меж огромных корней, сел и достал книгу.
Я знал, кто и как лишил меня голоса, теперь нужно было узнать, как произнести хотя бы одно слово. А лучше два.
«Воцемал», как и все подобные вещи, нельзя читать при свете дня. Вот почему у Хинги в доме всегда темно. Тут, в низинах Лагвуда, еще темнее, а значит, книга легче расстанется со своими секретами. Я не такой хороший книжник, как Хинга.
И под чье-то тихое рычание глубоко в лесу, согревающее мое усталое сердце, да под робкий шорох перьев Прокла, некрепко задремавшего в клетке, я стал читать. Темнота помогала знакам проникать в мое сознание. Я должен был хорошо разобраться в ритуале и найти подтверждение своим догадкам: чтобы отнять свой голос у Горна, хотя бы на несколько секунд, мне требовались голос колдуна, голос или язык мастера, изготовившего Горн, и то, что сгодилось бы за мой голос или язык, и звук самого Горна. Полностью вернуть себе Голос, тот, который с большой буквы, я мог, лишь завладев Горном, а он был у Беймиша.
Прочитав все и повторив про себя, я закрыл книгу и положил ее меж корней. Лучше ей оставаться здесь.
Потом открыл клетку с Проклом и взял ворона на руки.
«Будешь говорить вместо меня, птица», – подумал я, и да, ворон произнес эти слова вместо меня.