И только запах тот пологий
Запах тот…
Ромашки зацвели сиренью
На каждом лепестке герань
От запаха кружит наверное
Её глаза впивались остро
В мои глаза и я не смог
Не удержал свои я слёзы
Они свалили её с ног…
Порою некое волнение
Пугает нас как дикий зверь
Порою частое сомнение
Пред нами закрывает дверь
Её глаза впивались сладко
В мои глаза и я не смог
Закончить начатое завтра
Она родилась внутри строк
Солнце скроет с неба тучи,
И сиреневый закат
Нас пытается замучить.
Он не знает, как я рад!
Он не знает, что тревоги,
Боли, страхи и огни
Не мешают быть дорогой
Нашей жизни болтовни.
И ошибка учит правде.
Ложь твердит нам опыт лет.
Вы сначала нас заставьте,
А потом уж свет комет.
Вы сначала вас поправьте.
Вы не думайте о нас.
Кости вогнутые вправьте:
Всё изменится тотчас.
Крест рисует узоры души,
Или душа создавала христианство?
Может быть, кто-то гулял по глуши
И забывал проверять своё пьянство?
Я не такой, как животные мира.
Я не забуду твой дивный окрас.
Солнце восходит, и берег Пальмира
Вновь освещают лампады из страза.
Стих сей о боли, о боли внутри,
А ты та натура, забравшая чувство.
У них одно сердце. У меня их аж три…
И луна светит ярко, и в реке будет пусто,
И в душе одна песня, и рассказы глухи…
И ночной сон поёт нам забытые песни…
Умрёт наша способность жить,
Но я и ты, но мы и вы
Не сможем мир покинуть сладкий,
И будет длиться вечно жизнь.
Красивый оборот костей…
Я разве часто вас просил
О том, что видно было в камне,
И разве осени настил
Нас потревожить не спешил?
Он каждый раз торопит сладко.
И каждый раз в осенний день
Нас принимает земляной покров,
А мы, как пыль сливаясь в танце
Заснём, как вечных ярких снов
Покинутая тайна…
Разве богатые счастье искали?
Разве надежда была у больных?
Мы лишь потомки старинной скрижали.
Мы лишь пылинка, мы в омуте лжи.
Богатый то счастлив, а бедный то беден.
Или в деньгах счастья меньше, чем нас?
Нам непонятно кто гейзер для сплетен.