Нелля Ринатовна решила, что муж всё таки образно выразился, правда наспех, оттого и получилось как-то не очень виртуозно, даже можно сказать неуклюже у него вышло.
– Ты только ей не говори, что я тебе рассказала.
– Почему?
– Она меня просила не говорить тебе.
Руслан Анатольевич скорчил недоумённую рожу лица – ну вроде как не понял он сути последней реплики.
Нелля Ринатовна заметила мимику мужа и только пожала плечами.
– Стесняется, наверное.
Руслан Анатольевич не в первый и по всему видно не в последний раз ощутил некую узкость и затаённую ущербность своего разумного сознания и удивился, что в жизни его дочери есть такие эпизоды, даже может незабываемые мгновения, о которых она стесняется говорить ему и матери своей тоже запрещает. В такие моменты, когда мысли пытались вылезти за пределы черепа и мир представлялся Руслану Анатольевичу не храмом, а мастерской, к тому же с пылью и останками развалившихся на кости потомков по углам, он мужественно брал себя в руки и приказывал собственным мозгам успокоиться и не артачиться при виде запутанности и неразберихи царящих во Вселенной, а лучше заострить внимание на собственном здоровье и конкретно на пищеварении. Руслан Анатольевич умел держать себя в руках.
Прикончив наконец горячий борщ Руслан Анатольевич решил приступить ко второму блюду, может даже с салатом если жена что-нибудь нарезала и вместе с этим сменить тему застольного диалога.
– Давай котлет положу, – сказала Нелля Ринатовна и забрала у мужа пустую тарелку правда по краям капуста от борща налипла.
Пока она орудовала ложкой у плиты Руслан Анатольевич смотрел на неё и фантазировал, даже пытался угадать: изменяла ли ему жена, ну хоть один раз за двадцать лет их супружеской жизни? Конечно он размышлял об этом только потому что сам был замешан в нечто подобном и постыдном, но в общем-то довольно неплохо всё было и он ни о чём не жалел, просто иногда то ли совесть то ли просто изжога не давали покоя.
Руслан Анатольевич считал себя реалистом и смотрел на людей и на некоторых хорошеньких женщин как на куски мяса, которые изнашиваются и портятся со временем жизни, и единственная их функция заключается в хранении души или какой-то незнакомой учёным высшей формы существования. Поэтому любое извлечение удовольствия из всё равно обречённого на погибель мясного изделия, коим ему часто виделись люди, он считал оправданной своей привычкой, имеющей право на открытое существование. Однако не смотря на все умозаключения и крупный затылок Руслан Анатольевич понимал, что для открытой пропаганды его теорий ещё не пришёл срок и вообще дело может кончиться скандалом или даже унизительным разводом. А этого он не хотел и поэтому искал в своих фантазиях противовесы в поведении жены, которые хотя бы теоретически уравнивали их поведение.