В годы после моей Августовской премии он был в плохой физической форме, с трудом ходил, страдал от лишнего веса, пытался бросить курить, заработал диабет и обструктивную болезнь легких.
Мне не хотелось брать папу с собой в Лондон. Да, это было бы выше моих сил. В основном из-за алкоголя. Нужно все время следить, быть начеку. А еще из-за резкого запаха мочи.
Да, я оплатила маме поездку. У нее маленькая пенсия, хотя сама она считает, что живет хорошо. По сравнению с русскими пенсионерами. Снимает прекрасную квартиру в доме постройки пятидесятых годов в Сундсвалле[16]. Благодаря пособию может позволить себе трешку. Это та самая квартира, где я и моя сестра жили подростками. Дом в самом центре, с балкона на пятом этаже можно смотреть матчи местного футбольного клуба. Правда, обычно во время игры мама закрывает дверь на балкон.
Когда я была маленькая, маму периодически одолевала глубокая депрессия. Не просто легкая подавленность и плохое настроение, а настоящая клиническая депрессия, требующая длительного стационарного лечения. В моих воспоминаниях о возрасте с трех до одиннадцати лет она всегда лежит в больнице, хотя я знаю, что на самом деле это не так. Месяц за месяцем. Действительно, каждый депрессивный эпизод требовал нескольких месяцев больничного лечения. С электрошоком. И сильнодействующими лекарствами. Главная опасность по-настоящему глубокой депрессии заключается в вероятности суицида. Поэтому маму часто держали в закрытых психиатрических отделениях. До сих пор многие воспринимают сильный страх и депрессию как нечто, что люди выбирают для себя сами, а значит, они могут и самостоятельно избавиться от них. Достаточно просто встряхнуться, взять себя в руки. На сегодняшний день известно, что с умеренной депрессией и несильными паническими атаками можно бороться с помощью физической активности, но мамины депрессии были совсем другими. Они затягивали ее в бездонную тьму. Для нее больница стала прибежищем, спасением. Местом, где она могла быть собой. Где она могла залечить свои раны, чтобы вернуться к жизни.
В нашей истории много и другого. Развод с папой, жуткие годы моего отрочества, когда я скорее выполняла роль родителя при поздно созревшем ребенке-подростке. Алкоголь, таблетки. Отказ от спиртного и прием антидепрессантов значительно улучшили наши с мамой отношения. Возможно, помогла первая внучка, моя старшая дочь. Ее безусловная любовь к бабушке. Еще до того, как я родила, мама сказала, что вряд ли будет хорошей бабушкой – ну не умеет она сидеть на полу и играть в игрушки!