А потом он произнес: «Береги себя, Бритт-Мари». И повесил трубку.
* * *
И вот Ингер его нашла. Приехала проверить пчел в дальних ульях – а сама она живет в Бакке. Свен всегда выходит на веранду, когда я сворачиваю во двор, говорит она. А в ту пятницу не вышел. В первую июльскую пятницу. Тогда она заглянула в окно и увидела его. На полу в гостиной. Она вызвала скорую, позвала Найму, у которой есть ключ, позвонила Эрику, Грете. До меня они дозвониться не смогли, абонент не отвечал.
А я сидела на Готланде. На каменной лестнице, с бокалом розового вина. Хотя когда он умер – как предполагают, это случилось в пятницу вечером, около десяти часов вечера, – у меня случился приступ мигрени. А на следующий день мы с Юнасом гуляли по острову, смотрели раукары. Мне вдруг вспомнился наш с папой первый совместный отпуск после того, как он развелся с мамой. Мне было двенадцать, мы жили в кемпингах на Готланде. Катались на велосипедах. Я приехала туда в первый раз. Лучше всего мне запомнился Сундерсанд. Мы ехали на Форё из солнечной Тофты, где мы намотали сорок-пятьдесят километров в мягком вечернем свете. Было солнечно, тепло. На Форё погода испортилась.
Ветер поднялся почти штормовой. Нам пришлось вести велосипеды через пастбища, и есть фотография, где я в ярко-синей спортивной куртке и шортах, а по дороге нам встретились готландские пони. Ехать на велосипеде против ветра было слишком тяжело. В кемпинге Сундерсанда нас поселили рядом с компанией подростков. Наверное, я выглядела старше своих лет. Только окончила шестой класс. На мне одежда пастельных тонов и пластиковые клипсы, я пользуюсь гигиенической помадой, из-за которой губы становятся белесыми и липкими. Всякий раз, когда я иду к зданию, где можно помыть посуду, принять душ и сходить в туалет, мне страшно. Прохожу мимо их палатки. Они кричат мне вслед. Папа приготовил яичницу с беконом на походной керосиновой плитке. Очень вкусно. Стыдно ли мне за папу? Вероятно. Зимой мне исполнится тринадцать. А он разговаривает с парнями. Они продолжают меня звать: «Как тебя зовут? Иди к нам. Не стесняйся, мы просто хотим поболтать! Ты откуда приехала? Нравится мыть посуду? Хорошо получается?» Их смех преследует меня до самой палатки, где папа закончил возиться с плиткой.
На следующий день льет проливной дождь, палатка промокает насквозь, мы собираем вещи, едем домой. Осенью я пойду в седьмой класс, и мне предстоит операция по удлинению ноги в университетской больнице Упсалы. Придется погрузиться в странное, мучительное состояние болезни на целый год, но я еще об этом не знаю. Пока у меня мои обычные, родные ноги, правда, все время приходится учитывать, что одна из них почти на пять сантиметров короче другой.