– Все в порядке?
– Более чем. – Склонив голову, Коиси улыбнулась уголком губ.
– Ну вот я закончил! – Нагарэ вышел в зал с прямоугольным подносом, на котором стояли две коробочки с бэнто.
– Это на двоих? – усмехнулся Кёскэ. За завтраком он съел три миски риса.
– Вам не обязательно есть все. Я лишь хочу, чтобы вы могли сравнить вкусы.
Нагарэ поставил на стол алюминиевые коробочки, прикрытые крышками.
– Значит, они разные? – Кёскэ внимательно смотрел то на одну, то на другую.
– А вы проверьте сами. – Поклонившись, Нагарэ скрылся на кухне.
– Отец, кажется, положил достаточно, но если вам не хватит – говорите. – Забрав чайничек и стакан, Коиси последовала за отцом.
Оставшись один, Кёскэ выпрямил спину и одновременно поднял обе крышки.
На вид оба бэнто с водорослями ничем не отличались друг от друга. Сверху рис был покрыт нори, который, в свою очередь, был вдоль и поперек расчерчен аккуратными разрезами. Кёскэ вдруг вспомнил, что именно так обычно и делал его отец.
Если присмотреться, можно было понять назначение этих одинаковых разрезов – два вдоль, три поперек: они позволяли разделить рис на двенадцать порций, которые было удобно брать палочками. Перед глазами у Кёскэ отчетливо предстала картина: бэнто таяло на глазах, становясь все меньше и меньше с каждым укусом.
Сначала он решил попробовать бэнто, стоящий слева. Молодой человек взял коробочку в руки, подхватил палочками нижний левый кусочек и отправил в рот. Рис, сушеный тунец, водоросли – именно такой трехслойный бэнто и готовил отец Кёскэ.
– Как вкусно! – вырвалось у него.
Закрыв глаза, он прожевал рис. Потом принялся за следующий кусочек. И в самом деле, просто восхитительно! То, чем кормили в столовой их общежития, и рядом не стояло.
Тогда, наверное, второй бэнто получился не таким удачным? Или наоборот, еще вкуснее, чем первый?
– А вдруг…
Кёскэ потянулся палочками к правой коробочке. Как и в первый раз, он начал с левого нижнего квадрата и стал есть их один за другим.
Пока Кёскэ жевал, по его лицу скатилась слеза. Потом еще одна, и еще. Смахнув их ладонью, он опять как следует прожевал рис. Не в силах больше сдерживаться, молодой человек вдруг громко разрыдался.
Что это, ностальгия по прошлому? Точно нет. Но и грусти тоже не было. Кёскэ и сам не понял, что заставило его расплакаться.