Он снова вспомнил лёгкий, полный жизни, смех брюнетки-интеллектуалки и запах мимозы.
“Как же жестоко я плачу за предательство. Вот уже много лет я наблюдаю за непрекращающимися изменами своей жены, за тем, как она морально уничтожает меня и наших общих с ней детей, тем, что уже годами у меня нет денег. Все, что зарабатываю, отдаю ей как алименты. Может, и права она, может, и вправду мне лучше умереть прямо сейчас, здесь, на этой трассе? Во что я превратил свою жизнь? И кому она нужна?” – подумал Марат и сел за руль велосипеда.
Из дневника Марты
Сегодня приснился странный сон. Ко мне подошёл охотничий пёс. Он был голодный и худой. Пес был керамической пепельницей, но вдруг ожил. На его спине было огромное круглое пространство, заполненное окурками. Я очень хотела накормить этого беднягу, но у меня ничего не было с собой. Случайно опустила руку в карман и нащупала пакетик с собачьей едой. Он был наполовину пуст. Но хоть что-то. Было совсем неудивительно во сне обнаружить у себя собачий корм, учитывая, что собаки у меня никогда не было. Я высыпала все содержимое пакета псу. Тут случилось неожиданное. Собачья еда в пакете не собиралась заканчиваться совсем. Я высыпала ее прямо на каменный пол какого-то ресторана, корма становилось все больше и больше. Пес с благодарностью и удовольствием ел. Неподалеку стоял хмурый официант. Он наблюдал за всем без одобрения, но не мешал. Корм из пакета сыпался до тех пор, пока пёс не насытился. Когда я проснулась, поняла, что этот пёс был ты, Марат.
История Нелюбви
В воскресный солнечный день принято радоваться жизни. В кафе на набережной было шумно и людно. Нарядные взрослые с достоинством и наслаждением пили кофе. Из общей картины веселья выбивался лишь один мужчина. Его взгляд загнанного в угол волка и дерзкий бокал пива на столе в одиннадцать утра выдавали фатальные перемены в его жизни. Его речь, словно повар режет мясо тупым ножом, старательно вливалась в телефон, который он держал мертвой хваткой, как цепляющийся за буек будущий утопленник. Громкая связь, женский веснушчатый голос на другом конце жизни, как вызов окружающим: “Смотрите, я не один”.
“Ладно, просто скажи мне, он хотя бы умеет шутить?”
“Да, он шутит лучше тебя”.
“Серьезно?”
“Ну, понимаешь, – обьяснил скрывающий равнодушие за лёгкостью женский голос из телефона, – его шутки нравятся всем, твои были слишком специфичные: только ты их понимал”.