«Ее невозможно достать, не убив, но кому это понадобилось? – Нокте попыталась вспомнить первого погибшего. – Его так же выпотрошили, но я не подумала о жемчужине, не проверила, на месте ли она».
В одном девушка была точно уверена: другие тритоны убили бы несчастного в поединке, а не расчленили, как рыбу для супа, и не лишили бы последнего достоинства – волос.
«Морские чудовища также не нападают без повода. Если их тревожат, они могут разорвать на куски, проглотить живьем, но не выпотрошить». На руку Нокте сел мотылек, а за ним прилетели другие, трепеща крылышками над мертвым.
Девушка попыталась смахнуть их и задела пальцем иглу на локте тритона. На коже выступила кровь. Окунув пораненный палец в воду, Нокте даже не поморщилась.
Сквозь сизый туман стали проступать обманчиво спокойные черные волны, несущие в ее сторону по-змеиному гибкое, длинное тело. Накрапывающий дождь размыл его очертания. Из воды показался гладкий, отливающий синевой плавник. Издалека люди приняли бы существо за рыбину, но при встрече с нею человек мгновенно лишился бы жизни.
Каждое чудовище имело свое имя. Нокте запомнила их с детства, рисуя пугающие образы на раковинах. Адаманда одобряла увлеченность младшей дочери, считая морских «стражей», как она их называла, важной составляющей подводного мира и главным «оружием» против врагов. Однако немногие разделяли мнение королевы. После войны с людьми прапрадед Нокте, король Потидэй, выстроил из костей самых крупных Латанов[7] стену, навсегда отделив северные воды от коралловой столицы. С помощью трезубца он заточил опасных питомцев в пропасть Сомбры, где они погрузились в спячку.
Серпенс высунул из воды свою чешуйчатую морду, открыл четыре сапфировых глаза и поддел носом тело.
«В прошлый раз к мертвому приплыл аквапил, а теперь серпенс…» Морские змеи чаще всего окружали Нокте, реагируя на аромат ее крови. Аквапилы же изменяли свое тело, сливаясь с водой и камнями и становясь опасными для зазевавшихся моряков. Если чудовищ не тревожить, они могут пробыть в спячке много лет, а то и столетий, просыпаясь по велению трезубца правителя, чьи вибрации доходят до самых отдаленных уголков моря.
Мощная волна ударилась о змея. Из воды угрожающе поднялся живой тритон. Вскинул руки, и вода превратилась в ледяные иглы. Их острия оцарапали бок серпенса. Издав крик, похожий на китовый, монстр шлепнул по воде плавником и скрылся в пучине.