Агнес приблизилась к заставленному пустыми кубками столу и откашлялась, привлекая внимание госпожи. Нокте подняла на нее взгляд, склонила голову набок и слабо поморщилась. После второго трупа ее мучила бессонница, к которой добавились частые головные боли и невероятная жажда. Она вновь утратила аппетит, а после длительной ходьбы накатывали приступы тошноты.
– Госпожа, пойдемте, я должна кое-что вам показать, – пробормотала Агнес, поманив за собой.
Нокте отложила перо, пропустила между страниц дневника ленту и, сделав последний глоток воды из очередного кубка, последовала за служанкой.
Они миновали коридоры, увешанные обветшалыми, утратившими краски гобеленами, спустились по лестнице в подвал, а оттуда в винный погреб. Агнес указала на узкую черную дверь в глубине помещения и зажгла свечу в стоящем на полу фонаре. Кислый запах вина смешивался с сыростью, тленом. В отблесках свечи Нокте видела местами облепленные ракушками моллюсков стены, мох и стекающие по каменной кладке в желоба струйки воды.
– Удивляюсь, как в таких условиях вино не испортилось, – проворчала Агнес и, сунув ключ в дверной замок, со скрежетом прокрутила. Дверь нехотя поддалась, и фонарь осветил еще одну лестницу: широкие, местами растрескавшиеся ступени уходили в черный провал заполненного темнотой грота. Со сталагмитов в воду с эхом падали капли, постукивая о корму привязанной к узкой пристани лодки. Моряки доставляли свежие морепродукты в замок через проход в гроте, откуда Бастиан забирал корзины. Во время сильных приливов Черный утес затапливало до погреба (повару пришлось перетащить неиспорченное вино в кухню). С возвращением Нокте стихия поуспокоилась, и потопов больше не случалось.
Агнес с Бастианом пришлось изрядно потрудиться и нанять в помощь местных, чтобы сделать Черный утес пригодным для жизни людей, а не морских тварей. Работы и по сей день оставалось предостаточно, однако Агнес не унывала. Нокте удивлялась крепкому здоровью старушки: та ни разу не пожаловалась на боли в спине или ломоту в костях.
– Госпожа, вы что-нибудь видите? – щурясь, служанка поводила фонарем, боясь, что некоторые из ступеней могли обвалиться и она рухнет в ледяную воду (плавать старушка не умела). Нокте перехватила фонарь, взяла Агнес под руку и стала спускаться первой, пока они не остановились у покачивающейся на воде лодочки.