Да. Стоит обговорить это с негодниками. Если все пройдет, как ожидается, то я буду ответственен за Нара, Лука за Шарору, Аден за Тори. Хотя я немного переживаю. Думаю, стоит объедить всех вместе. Сколько дел.
Адан переоделся и пошел к Адену. По пути он также схватил Луку, слоняющегося по храму.
***
«Темно. Холодно. Что это?»
Тори вытянула руки над головой, но даже не смогла их разглядеть.
«Я определенно чувствую руки. Все на месте, тогда почему я ничего не вижу?»
Девочка пошла медленными шагами. Она не понимала, куда идет. Инстинкт говорил ей, что это сон, а во сне нет ничего опасного. Она продолжала шагать, пытаясь вернуть свои чувства.
Нет вкуса. Она пыталась вспомнить вкус пирога бабушки Химаи, но никак не могла его вспомнить.
Нет запаха. Мама поставила вазу с цветами на стол.
«Я помню, как наслаждалась легким ароматом перед сном.»
Но так же, как и со вкусом, девочка не могла вспомнить запах. Как будто ее чувства были вырезаны из памяти.
Тори попыталась позвать маму и Артура. Она открыла рот и попыталась крикнуть, что есть мочи. Тори не услышала свой крик. Был ли он вообще? Или же она была глуха или нема?
Паника настигла ее сердце. Девочка плакала. Она чувствовала свое тело. Хотя оно и было вялым, она могла пошевелиться и даже идти на коленях, опираясь руками. Чувство направления также отсутствовало, но почему-то казалось, что она ходила кругами. Голова немного кружилась.
В какой-то момент, сделав еще один шажок, мир содрогнулся и, казалось, закружился. Тори почувствовала свободное падение. Она ударилась о что-то сверху, а после об пол, перевернувшись несколько раз. Ее голова сильно болела. Потрогав голову, она ощутила, что размазала по руке что-то липкое.
«Больно…»
Тогда Тори легла и стала стучать в пол. Она продолжала биться, пока липкое вещество на руках обильно обволакивало руки и пол.
«Больно. Больно!»
«Кто-нибудь. Мама! Артур!»
«Аден…»
«Хоть кто-нибудь, пожалуйста… Вытащите меня отсюда…»
Когда Тори уже казалось, что она останется в темноте навечно, мир вновь содрогнулся. Казалось, кто-то поднял ее и зевернул во что-то. Снаружи доносились беспокойные звуки. Незнакомые голоса достигли ее.
«Кто это? Мальчик и мужчина?»
Тогда мир успокоился и снова стал неподвижен. На этот раз звуки снаружи успокаивали встревоженное дитя. Она стала звать их.