А как уехал? Чудеса, да и только. Мы баню выпросили перед самой отправкой, нам как «смертникам» практически всё можно. Я со слепа дверь перепутал и в женскую зашёл. Ну не со слепа, просто похулиганить захотелось, да и вообще думал заперто. Толкнул, открыто. Она сидит нагая, на меня смотрит. Мне дурь в башку, одна сидит. А чего, хриплю, не заперто? А я ждала, что кто-нибудь войдёт. Повезло так повезло. Вот сука, «кто-нибудь». Но это сейчас меня полоснуло, а тогда. Блядь, как же неудобно лежать. Тогда я ошалел, она вся такая, как на картине. И что, можно? Как баран. А она: вам теперь всё можно. Только, говорит, дверь подопри, если нам компания не нужна. Вот так вот.
А потом люк открылся, меня чем-то приложило, и завертело. Ух и вертело, темень везде, крутит и крутит, а парашюта всё нет, и я уже думал просто «нет, нет, нет»… и он раскрылся, меня тряхнуло и сразу по лицу хлестнуло хвоей и ещё, и ещё. Треск, хруст, боль в боку. Я вишу вверх ногами, из бока торчит сук. Самолёта не слышно, вообще, кажется, нас никто не слышал. Откуда такое везение, не понятно. Город ведь должен быть совсем близко. Ну это я вот висел, сколько, минуту, две, вот это и были самые спокойные минуты, а потом началось.
Колонну я сначала не видел, просто фара, потом ещё, ещё. Вот тут я забыл о том, что из бока торчит сук. Я висел в нескольких метрах от дороги. Почти долетев до неё, наверняка, если бы это произошло, я лежал бы сейчас на ней с переломанными ногами. Сук упорно не хотел выходить из бочины, кто-то из пятёрки открыл огонь по немцам и тогда я уже не сдерживался. Я заорал. Немцы усилили огонь. Сук остался в кулаке, два удара ножа и я на земле. Немцы всё ближе. Если я ударю из пулемёта, что произойдёт? Я вызову огонь на себя. Зачем мне такая глупая смерть? У меня есть задание.
Я должен выполнить его, иначе какой я разведчик? Я минирую пулемёт, маскирую его, снимаю обувь и бегом, превозмогая боль в боку. Я точно помню, справа от дороги река, необходимый мне пансионат на берегу этой реки. Собаки! Бой угас за моей спиной. Все мертвы? Их травят собаками? У меня от собачек есть средство, и я щедро сыплю его себе на ступни, на пальцы, и в этот момент меня сносит майор.
Он один из нашей пятёрки, седой, страшный как смерть. Кричит майор одним взглядом, кричит на весь лес: мины! И мы замираем, а собаки всё ближе. Майор указывает мне пальцем, на столбики «ahtung! mine». Ну и что теперь здесь ночевать? Сейчас собачки нас оставят без наследства. Майор говорит, что чаще всего используют шахматы, здесь бы он именно шахматную раскладку мин применил. Значит, если он не ошибается, им нужно идти так. И он бежит майор, мимо столбика и зигзагом.