– Как мерзко, – сказал второй женский голос, и из тьмы выступила еще одна девушка.
Эписель не пыталась навести на парней морок – легкого животного колдовства ее сестрицы было достаточно, чтобы Сид и Люц замерли с опущенными головами, пуская тонкие нити слюны на пол. Она не любила притворяться человеком даже для того, чтобы зачаровать жертв. Русалке нравились ее острые зубы, которыми она с легкостью дробила раковины моллюсков; перепончатые пальцы, ломающие шейные позвонки, как песочное печенье; зеленые груди, кормившие морских коньков по весне. Ее же сестра, Марисэль, обожала все людское и тащила к себе в грот утонувшие смартфоны, консервные банки и разбитые пудреницы.
Но одна страсть объединяла двух русалок. Ради нее они время от времени выбирались на охоту на сушу: человеческое мясо, которое они приносили в жертву Морскому королю. Мужское мясо было не в пример вкуснее.
Сид и Люц следовали за двумя русалками, не чуя под собой ног. Сила магнетического притяжения скручивалась, насаживая их на невидимые крючки, и тащила за собой.
Русалки завели молодых мужчин в море прямо со Спортивной Набережной Владивостока. О, этот город был просто идеален для их охоты! Как много пьяных купальщиков летом, как близко от баров в центре до линии прибоя, что была дверью в их дом! Целые битвы русалочьих кланов разворачивались за то, чтобы получить право осенней охоты в тех водах Японского моря, что омывают портовый город Владивосток! Победивший клан целых три месяца, до первых льдин, жировал и охотился, чтобы вдоволь насытить себя и своего кровавого бога, а потом уплыть далеко на север, к Камчатке, и залечь на глубоком морском дне в спячку.
– А ничего, что они только что наелись? – вдруг спросила русалка, любившая принимать человеческий облик.
Она с наслаждением наблюдала, как матерь-вода подбирается все ближе и ближе к отупевшим от страсти лицам Сида и Люца, готовясь навеки залить им легкие.
– Фаршированные даже вкуснее, – трескуче захохотала ее сестра.
С берега вдруг раздался залихватский свист.
– Только не в нашу смену, девочки!
На стороне дозорных Бюро «Жар-птица» было численное преимущество. Ближе всех к воде подошел невысокий парень, у которого к левой стороне лица от носа до кромки кудрявых темных волос у виска налипли кусочки чего-то, что больше всего напоминало битое стекло. Вся щека от этого странно блестела.