Она выходит замуж за короля.
Эта мысль отрезвляла. Кицунэ не имел привычку ухаживать за женщиной, состоящей в отношениях с другим мужчиной.
Но она моя.
Пайр тяжело сглотнул и спрятал свои чувства подальше. Никому от них не будет пользы. Тэмпест сделала выбор, и он пойдет на пользу восстанию. Иметь шпиона в непосредственной близости от короля Дестина стало огромной победой для Темного Двора и талаганцев. А если случится так, что король неожиданно умрет… Что ж, тогда Пайру просто-напросто нужно набраться терпения.
И он все равно прикоснется к тому, что принадлежит тебе.
Однако Пайр не мог позволить себе зацикливаться на этой мысли. Если он продолжит думать о подобном, то сделает что-нибудь глупое, например, похитит Тэмпест, привяжет ее к своей постели и будет ждать, пока она не согласится принадлежать ему и только ему.
Он провел рукой по своему чумазому лицу. Стоило гнать такие мысли куда подальше. Она отвлекала его от дела, а он не мог себе позволить быть рассеянным.
– Зачем ты здесь, Шут? – требовательно спросила она, нарушив молчание.
Собственный титул помог сосредоточиться и забыть на какое-то время об эмоциях.
– Уверен, до вас доходили слухи о похождениях лорда Мержери.
– Доходили, – тихо сказала она, наморщив нос. – Очаровательный мужчина, тут и сказать нечего.
– Действительно, – с фальшью в голосе сладко проговорил Пайр. – Лорд крайне суров со своими рабами и работниками.
Мужчина прислонился к каменной стене и поднял голову к небу, скрытому за дымом и пеплом.
– Недавно здесь образовалась группа повстанцев, которые искренне верят, что Оборотни должны править и что человеческая раса должна подчиняться им, стать их рабами.
– Как оригинально, – пробормотала девушка.
– Они, конечно, экстремисты, – продолжил Пайр. – И мы их не поддерживаем. Вот почему я и мои люди здесь. Этому стоит положить конец. Насилие должно прекратиться.
Тэмпа фыркнула.
– Значит, тебя устраивает, когда насилием и кровопролитием занимаешься ты, но не кто-то другой? Как по мне, звучит немного лицемерно.
Грубо, но отчасти справедливо. Кицунэ проигнорировал ее высказывание. Они могут поспорить о морали в другой раз.
– Радикальные разногласия, подобные этому, ослабляют народ Талаги, – сказал он. – Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, но также не буду стоять в стороне и смотреть на все эту бессмысленную жестокость, когда могу ее предотвратить.