Безликая королева - страница 3
Позже зародилась традиция раз в год устраивать турнир, в котором последний выживший воин, полностью очистившийся от грехов, получал прощенье Геула и людей; мог выйти на свободу, распоряжаться своей жизнью, как ему вздумается, или же бросить вызов королю, а в случае победы над ним занять трон и верно служить народу. Правитель не мог отказаться от сражения, ибо считалось, что брошенный вызов – это проверка Геула. В первые годы многие испытывали судьбу, но история не знала ни одной победы велара, поскольку король считался избранным Богом и им хранимым.
На самом деле выиграть это сражение велару не представлялось возможным. Король, безгрешный пред лицом Геула, согласно статусу, облачался в доспехи и выбирал себе лучшее оружие. Велар был вынужден драться, в чем пребывал на каторге, ибо если воля Бога помиловать и возвысить его, то он и голыми руками одолеет правителя, на чье место претендует. Король считался сильнейшим воином, и потому велар, чтобы заполучить его титул, должен был показать, что он сильнее. Не имея возможности победить, велары выбирали свободу, покидали арену и, как правило, Архорд, уезжая искать счастья. Со временем традиция бросать вызов королю практически стерлась из памяти людей, хотя каждый правитель и уважающий себя человек, умеющий читать, хорошо с нею знаком.
(Раадмир V Элькский «История Ревердаса том I»).
Пролог
С чего все началось
– Хизер!
Резкий вопль, пропитанный ошарашенным отчаянием, унес порыв ветра. Прощальное эхо было последним, что она услышала в рокоте накатывающих волн. Голос принадлежал брату, единственному человеку на земле, с которым Хизер еще связывала одна кровь. Родственник, что прожил с ней недолгую обреченную жизнь, стоял на краю отвесной скалы, в кольчуге и бригантине, с таким видом, словно не успел протянуть руку помощи утопающему, а не сам поспособствовал его гибели.
Солнце временами выглядывало из-за туч, и от стали меча, не испившего сегодня крови, отражались резвые блики. Издалека они напоминали Хизер тревожные огоньки, будто снова разнеслась весть о начале Великой Кровавой войны. Ветер развевал золотистые кудри, закрывая лицо молодого Иландара, которое выглядело властным и суровым, и в то же время испуганным, как у мальчишки, что впервые сел на коня. На нем залегли глубокие тени, отпечаток страшного настоящего, которое приходилось переживать, проглатывать как отраву, медленно разрушающую сознание и убивающую тело. Правая рука крепко сжимала взбудораженное схваткой оружие, но казалось, что она вот-вот дрогнет и уронит его.