Солнце уже село, когда в окно дома старосты кто-то настойчиво постучался. А уже через несколько секунд стали бешено стучать в дверь – «черный вход». В дверь, что была сделана для удобства и вела в огородик близ леса.
Казалось, что добротные петли не выдержат этого напора, и дверь сама падет под натиском мужских сапог. Этот шум разбудил и напугал Претту, жену старосты.
– Эй, хозяин открывай. Редж, сейчас выломаем дверь, если не откроешь по-хорошему, – зло прокричал кто-то.
– Он ушел к Седу, пробовать настойки по новому рецепту, – еле дыша прошептала женщина.
Кто-то сердито еще раз пнул дверь, послышался топот уходящих шагов. Претта услышала, как кто-то отдал приказ:
– Идем к Седу. он там. За ворот заливает.
– Ну и мы зальем, – послышалось в ответ, – или зажжем, – далее было слышно лишь дикое ржание.
Обеспокоенная женщина, вышла с другой стороны дома, во двор на улицу. Она держалась за живот. Здесь развернулась нешуточная игровая баталия между мальчишками-подростками. Игра была в самом разгаре, ведь совсем скоро был финал. И была бы поставлена точка в вечном противостоянии Кита и Зика.
Претта окликнула рыжего парнишку.
– Зик, отступники в деревне. Они пошли за Реджем, к Седу. Предупреди всех, девок, пусть прячутся, – сказала обеспокоенно жена старосты.
Паренек лишь кивнул. Потом посмотрел на Претту, спросил – «Может мать прислать, вы какая-то бледная?..»
– Не надо… Ай…– не успела договорить женщина, как стала потихоньку оседать вниз.
Зик мигом бросил свою игру, что-то сказал на одном из местных диалектов своим товарищам по игре и одновременно подхватил под руку теряющую сознание Претту. Парнишки шустро бросились в рассыпную оповещать местных. А рыжий парень аккуратно довел беременную Претту до дому, усадил ее на скамеечку возле крыльца и помчался за подмогой.
Парень прекрасно знал все дороги и тропки деревни, в том числе и те, что проходили чужими огородами. Ему не составило труда быстро пробежаться незамеченным по всей деревне своими окольными путями к себе домой. С одного конца на другой.
Зик застал свою мать и сестру в «гостевой» комнате, где лежал Хант. Они активно проводили над ним ритуал. Руки у рыжеволосой девчонки также светились, но значительно слабее, чем у ее матери.
– Отступники в деревне, – запыхавшись проговорил парень, – И Претте плохо… А, эти отребья отправились к Седу за старостой.