Протрезвевшего к вечеру деда Родьку, гульнувшего на “дерьмовые” деньги, долго пытали:
– Сказывай подробнее, что принимают?
– Дак у них же прописано… – мямлил дед, – дерьмо всякое: куриное, гусиное, телячье, свинячье…
– А старьё: радио, телевизоры, технику…
– Всё берут… – авторитетно заверял Родька, – как довесок к г…ну!
– Ну, дела! – выпучивали глаза бабёнки.
– Спешить надобно, – говорили те, что поумнее, – чтой-то здеся не так – может в один момент кончится… эта халява.
И народ заспешил!
Разумеется, рабочей площади под первым навесом стало не хватать. Недолго думая, задействовали овраг. Делать-то нечего – перерабатывать сырьё не успевали. Тот участок, что ближе к селу, стали заполнять отходами скотины, а что повыше – всяким хламом. Приход сырья явно опережал появление новаторских мыслей в Филькиной голове: в данный момент он усиленно размышлял, как ловчее приспособить собственно хлам! Вариантов было много…
Участковый Ротозеев приходил к открывшемуся предприятию, как на работу, каждый день! Поставив в стороне мотоцикл, он какое-то время с тоской в мутных глазах наблюдал за происходящим. Затем, обойдя производственный комплекс не менее трёх раз, натужно начихавшись, усаживался в сторонке и долго, сосредоточенно курил…
Раз в неделю, в пятничный вечер, наведывался председатель. Со злой решимостью он обходил поле деятельности “новых русских”, хмурился, кривился от несносных запахов, сплёвывал и решительно направлялся в офис.
Как только дверь за ним закрывалась, фирменный сарай начинало трясти от прерывистых по силе и тональности выкриков. Однако по истечении недолгого времени, они утихали. И когда Лаврентий Герасимович снова появлялся на свет белый, то выглядел не грозным, а где-то даже удовлетворённым. Прощаясь с Тишкой, он для порядка напутствовал, кося глазками:
– Э-э-э, смотрите тут… не шибко воняйте. Запахи, однако…
Глянув на стоявшего по стойке смирно Ротозеева, уже строже добавлял:
– Э, как тебя там… Ротозеев, смотри мне – чтобы порядок! – и шумно уезжал.
Начало конца процветания наметилось, когда в фирму со своим дерьмом и хламом повалили жители соседних деревень – хорошие новости, особенно о дармовщине, распространяются в сельской местности со сверхзвуковой скоростью! После чего, овраг стал не только переполняться, но и удлиняться в своём насыщении. Дельцы увеличили штат работников, пристроили ещё пару производственных “цехов”. Привлекли и родственников. Палашка с Петром принимали хлам, Кузьма ремонтировал железяки, Баба Александра агитировала народ, а Ксения кормила работников обедами.