Горячее дуновение воздуха доказывало, что она еще жива.
Ашерон переключил внимание с девушки на окружающую местность и ускорил шаг. Он чутко вслушивался в песню леса, напрягаясь, чтобы уловить любой шорох, достойный взмаха его меча. Что-то наблюдало за ними. Ашерон чувствовал чужое присутствие, но обнаружить темных сущностей пока не мог. Если не считать обычного журчания воды и шелеста листьев, в лесу стояла тишина.
Возможно, чувство преследования возникло у него из-за коварной темной магии, пронизывающей этот проклятый лес. Ашерон был не из тех, кто куда-то бежит, но он заставил себя прибавить шаг, потому что торопился спасти Хейвен и убраться отсюда подальше.
Она пошевелилась, застонав ему в шею, и этот стон пронзил его, как лезвие.
– Теперь ты в безопасности, – успокаивающе прошептал Ашерон.
Убрав меч в ножны на бедре, он подхватил освободившейся рукой ноги Хейвен и ощутил, что ее кожаные штаны огрубели от подсыхающей крови. Он попытался снова переключить внимание на лес, но что-то привлекло его обратно к окровавленной ноше.
Какая-то часть него хотела бросить Хейвен на землю и отругать за импульсивность.
Как можно быть такой наивной?! Такой безрассудной! Охотиться на ворграта в одиночку! Делать все по-своему, без советов, без помощи!
Но тут Хейвен зашевелилась в его объятиях, прерывистый вздох сорвался с приоткрытых губ, и Ашерону захотелось лишь крепче обнять ее и любой ценой избавить от боли.
Низкое рычание вырвалось из горла Повелителя Солнца, и он скользнул взглядом по лицу девушки. Ее лоб, казалось, был единственной частью тела, не покрытой кровью. Когда Ашерон пробегал под просветами в верхушках деревьев, лунный свет падал на лицо Хейвен, высвечивая крошечные веснушки, усеивающие тонкие скулы – призрачные звезды на фарфоровом небе.
Она словно почувствовала на себе его пристальный взгляд: ее ресницы затрепетали, а губы поджались.
«Пожалуйста, – взмолился он Богине. – Забери боль этой глупой смертной. Пусть она проснется, чтобы… снова есть – она обожает это занятие – и сводить меня с ума. Это она любит еще больше. И чтобы она могла насладиться другими удовольствиями для смертных».
Ашерон поднял лицо к небу, удивленный тем, что воззвал к Богине. Сколько прошло с тех пор, как он в последний раз к ней обращался? Месяцы? Годы? После того, как его молитвы так долго оставались без ответа, он утратил надежду быть услышанным…