– Не проходите мимо. Починяем зубы в присутствии заказчика!
Жорик со всего маху вмазался в нее. Дверь толкнула, подхватила, захлопнулась, щелкнула замком, и охранник, пролетев через весь страшный от сверкающей белизны кабинет, оказался в зубоврачебном кресле.
Кресло плотно схватило его и ослепило прожектором.
– На что жалуемся? – спросил зубодер, не глядя на Жорика, включил бормашину и пощелкал щипцами.
– Мы, конечно, как настоящий мужчина, предпочитаем без наркоза. Что ж, просьба клиента для нас закон! – продолжил он, снял марлевую маску, и охранник увидел рыжего щенка-мента.
– А! – заорал Жорик, хотел вырваться, но кресло крепко держало, и он только затрепыхался в его тисках.
– А? – издеваясь, спросил Рыжий. – А кусаться за ногу было не «а»?
– Я блин кусал! – заорал Жорик. – А потом, когда узнал, извинился! Ты же слышал.
– Помолчите, пациент, и не ругайтесь, это ни к чему. Я понимаю, что страшно, но ведь не настолько, чтобы опытных стоматологов обзывать.
– Это когда я ругался? – возмутился охранник.
– А кто только что сказал «блин»?
– Блин – это блин, который я укусил, а не ругательство. Ты чего не слышал, что ли?
– Да я и сейчас ничего не слышу, техника гудит, – прокричал через шум бормашины Рыжий и мило улыбнулся. – Вежливость – половина успеха в лечении зубов. А вот кусаться ты больше не будешь.
Огромная фреза бормашины с бешеным визгом приближалась. Жорик зажмурился и вжался в кресло.
Вдруг этот визг прекратился и раздался другой, щенячий. Кресло ослабло, отпустило. Охранник открыл глаза и увидел, что щенок визжит, удирает, а за ним гонится надкусанный красный перчик, обгоняет, тычет жгучей горечью в глаза, нос, под хвост.
– Будешь знать, гаденыш, как перцы жрать, будешь знать!
Жорик вскочил и тоже погнался за щенком, но тот забежал за поворот и непонятно где спрятался.
Охранник поднял старого знакомого, отер от грязи, потом задумался и сказал:
– Да!
Перец тоже задумался и ответил:
– Да!
– Ты, дружище, куда теперь? – продолжил разговор Жорик.
– Куда? – перец безысходно ухмыльнулся: – Мне одна дорога, в бутылку. – Добрый малый тоскливо вздохнул: – Сам знаешь, некоторым стоит раз-другой приложиться к окаянной и становятся алкашами, а я вон сколько из нее не вылезал. Моя песенка спета. А ты-то куда?
– Я к Леночке, мы договаривались Рождество вместе отметить. Ты помнишь, я рассказывал.