–Я хочу что-то оставить после себя, – произнес он уже спокойно, но все еще как бы глотая слова, – Не просто деньги, а что-то настоящее. Я хочу детей! Ты поможешь ей воспитать моего ребенка, мы хотим с ней детей! – выпалил он.
Я вообще перестал что-либо понимать. Точнее, ушам не верил. Может, я еще не протрезвел? Он всю ночь не спал и уже похоронил себя. Хотя минуточку… каких детей?.. Кто «мы»? Они с Миленой не хотели сейчас детей…
–Осади! – крикнул я с выпученными глазами. – Мы с тобой вчера не обсудили ничего толком, а ты уже похоронил себя! У тебя есть шанс на выздоровление, мы это обсудили!
Обсудили – не обсудили…В моем выкрике никакой логики не было, впрочем, как и в его воплях о детях. Просто я был окончательно сбит происходящим с толку. Вчера мы с ним ничего не обсудили, конечно. Да и нечего особо было обсуждать. Как я и говорил Артуру, я отправил все его медицинские документы знакомым врачам, и предварительные выводы были, мягко говоря, скверные. Один из врачей прямо сказал, что прогнозы неутешительные.
Пятилетняя выживаемость с четвертой стадией, на которую указывал докторишка из клиники Артура, составляет пятнадцать процентов и меньше. Это ужасный прогноз для брата. Пока же главное было – не поддаваться панике. Ах, как логично звучит- то со стороны! Но кто станет осуждать отчаявшихся? Как говорится: отчаяние ведь сродни безумию, а на безумцев не действуют доводы разума.
–Давай дождемся среды, после приема будет ясна стратегия лечения и все будет в порядке. Сейчас не время для суеты.
Артур выругался в ответ и продолжил:
–Ай! Ты не слушаешь! Я не буду лечиться! Все, что мне нужно было, я услышал. Не хочу терять ни минуты! Я не хочу провести оставшиеся полгода под капельницами в палате с умирающими.
–Как не будешь? Слушай, ситуация из ряда вон, но не руби сгоряча, надо все спокойно обдумать.
–Арчи, – сказал очень спокойным, совсем не вяжущимся с предыдущим выкриком тоном, – просто помоги мне. Меня никто не поддержит в моих идеях, я открою все только тебе. Давай сделаем все это вместе.
С минуту подумав, я перестал его переубеждать. Мой хороший друг как-то переболел раком. Я видел, через что ему пришлось пройти. Но, знаете, есть «рак», а есть «Рак». Первый сбивает тебя с ног, угрожает знакомством со всевластной госпожой, которую мало кто захочет видеть раньше срока, но дает уникальный шанс: переродиться. Немного людей я знаю со вторым днем рождения.