Наконец, нужное помещение. Чистое, хорошо освещённое. По приказанию Титова гвардейцы закрепили пленника на сиденье, прочно захлестнув подлокотники, стянув ноги. Люди в белых халатах проверяли состояние повстанца: сильно устал, но в остальном – в норме. Нильсон вырывался так сильно, что захваты, казалось, уже на грани. Законы природы говорили: человек не может их сломать, физически не может. И всё же…
После кивка лидера ОПЗМ совместными усилиями трёх человек генералу втолкнули в рот таблетку, зажали нос. Один из людей в белом удостоверился, что мятежник проглотил её.
– Пара минут, господин, – прозвучала короткая фраза, и Титов спокойно кивнул.
– Потом попрошу покинуть помещение, – произнес он, глядя в налитые ненавистью глаза офицера.
– Он будет крепко спать несколько часов, господин. Вы уверены…
Вместо ответа Константин лишь повернул голову и посмотрел прямо на подчинённого, глаза в глаза.
– Я понял, виноват, – мгновенно произнес ОПЗМовец, – вам потребуется какая- то помощь?
– Да. Но не от вас, – серо- зеленые глаза взглянули на одного из гвардейцев, – тридцать восьмой, останетесь у входа. Не впускать никого.
– Есть! – мгновенно отреагировал боец.
Тем временем взор командующего притупился. Тело обмякло. В свои права вступило сильнодействующее снотворное.
Крохотный кивок Титова, и присутствующие поспешили покинуть помещение. Тридцать восьмой, выходящий последним, закрыл дверь и, без всяких сомнений, остался снаружи.
Вот теперь можно и побеседовать. Константин аккуратно повесил черный пиджак у входа, закатал рукава белоснежной рубашки и вновь повернулся к пленнику.
Давай посмотрим, что мы ещё можем изменить, подумал директор. Союзники из Легионов уже показали, на что способны, теперь его черёд.
Пальцы левой руки ОПЗМовца коснулись обжигающе- горячего лба пленника. Титов закрыл глаза, почувствовав, как в голове появляются мысли и воспоминания, ему самому не принадлежащие.
Насколько далеко стоит заглянуть? Мелькает перед внутренним взором вся история Брайера… Всё, с самого начала – непрерывным потоком.
– Посмотри на себя, – Константин Титов, значительно моложе, стоит перед Нильсоном, направившим на него пистолет, – ты ведь не один год отслужил. Сколько горячих точек?
Пауза.
– Вот видишь, так сразу и не вспомнить, – продолжает Титов, поправляя расстегнутый воротник рубашки, – пора задуматься и сменить род деятельности.