Перевернуть в парадоксальное - страница 2

Шрифт
Интервал


На стихи Миши Гундарина, а затем и на творчество Ганны Шевченко (вернее, в обратном порядке) за несколько месяцев я написал и частично опубликовал уже много «ответок». С согласия авторов, ибо для пародирования брал оригинальные стихи целиком, а не их отдельные строки. Чтобы не нарушать авторские права, публикуя в связке и полный оригинал, и «пародию», требуется непротивление злу насилием.

Потом случилось ещё одно «маленькое чудо» – на этот раз далеко постновогоднее.

В библиотеке Чехова, что на Страстном бульваре в Москве, по окончании одного из литературных вечеров с названием «На двоих», на котором читали свои стихи Санджар Янышев и Сергей Золотарёв, спросил у обоих:

– Можно?

Ответ и Санджара, и Сергея был одинаков:

– Можно.

…Этот сборник – как раз то, что получилось у нас с Санджаром. Вернее, у меня на его стихи.

Санджар без преувеличения и тени иронии – один из самых интересных и глубоких современных русскоязычных поэтов. Скажу больше, на мой взгляд, он – ведущий русскоязычный поэт метамодерна, хотя до сих пор никто не дал вменяемого определения, что же такое метамодернизм. Но термин мне нравится. Во-первых, это красиво…

А во-вторых… и тут я категорически не согласен с мнением Владимира Володина, автора практически всех предисловий к моим книжкам. Стихи Санджара прекрасны и с точ-ки зрения их оригинальности, и с точки зрения того, какие глубокие гуманитарные/исторические/филологические пласты (мудрость предшественников: отцов и дедов) в них сокрыты/зашифрованы.

СТИХИ И ПАРОДИИ/ОТКЛИКИ

САНДЖАР ЯНЫШЕВ

Во мне шевелится янтарь

сухих платановых волокон.

И сразу – новая деталь:

гематоген больничных окон,


минтай бескостный, тубус-кварц,

фигурки в пате, как опята,

и собеседник – Розенкранц

ли, Гильденстерн в пижамке мятой —


мне в печень самую проник.

Он рот полощет марганцовкой

и ложкой чайною язык

скребёт, чтобы звончей им цокать.


– Переходи! – хриплю в ответ…

Но чувствую: сейчас наверно

весь этот жёлто-красный цвет

тебе исторгну на колена.


ВЛАДИМИР БУЕВ

Я жемчуг, раковины сын.

Белок, однако, шевелится

во мне. Поймёт ли врач-акын,

что марганцовка не годится?


Минтай пусть ложкой как скребком

из ёмкости достать не сложно,

но жемчуг – проще молотком.

От этой мысли мне тревожно.


Вдруг понимаю, что не врач

передо мной, во мне – не жемчуг.

В палате я, но не палач