Боль лицо моё делает строгим.
Замолчать, перегнивши змеёй?
Запаяться ли в колбе со спиртом
(Вдруг получше там, чем под землёй)?
В декаданс ли пуститься по треку,
Что Серебряным прозван был веком?
…Иль над миром встать новой зарёй?
* * *
САНДЖАР ЯНЫШЕВ
Мой слог, мой голос, воспалённый
язык – последний мой причал!
Родных наречий отлучённый,
внимаю собственным речам.
Тот свет, который населён был
мной, словно шорохом – сквозняк, —
так будто выпавшая пломба,
теперь отделен от меня.
И боль, что медная кольчуга,
уже не давит сердце мне,
обвивши тело, словно чудо,
разлитое по всей земле.
И чем ты дальше, тем разменней
твои стихийные черты…
Но застрахована от тленья
душа, и в той же мере – ты.
…………………………………….
А нить, что связывала прежде
мой сон с пучком твоей зари,
теперь на чьей-нибудь одежде,
как волос в лампочке, горит.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Я перед зеркалом оратор:
рука – вперёд к грядущим снам.
Я Ленин, я и литератор —
внимаю собственным речам.
Язык мой мне не враг заклятый.
Язык в обоих смыслах слов.
Не вырвет супостат мохнатый
язык из двух рядов зубов.
Какая речь! Какие перья!
Осанка какова! Носок!
Да не носок, что перед дверью,
а на лице, как и роток.
А что за голос! Просто диво!
Я речь толкаю – я рублю!
Вдруг море вздуется бурливо,
чтоб поклониться королю.
О чём бишь я? Да я люблю же!
Не самого себя – тебя!
Ты зорька алая на суше,
я в море прыгнул, затупя.
Она молила и просила,
подстраховаться мне пришлось,
ведь ты меня всегда гасила,
я и пошёл слегка вразнос.
………………………………….
Ты уличила. Героиня!
я повинился, ты – душа!
Бессмертна всякая Богиня,
но мне не надо шалаша.
* * *
САНДЖАР ЯНЫШЕВ
Tet-a-tet. Из «Сюиты для голоса и слуха»
Женщина спит, ей положено спать.
Мы на доске расставляем фигуры.
Чай адмиральский, коньяк и сигары.
Женщина спит, ей положено спать.
В каждом из нас жил точильщик ножей.
Мы не любили его, и отныне
мы влюблены в эти штучки резные.
Мы влюблены, мы не точим ножей.
Мы истребили все до одного
дни. Мы от альфы прошли до омеги.
Женщина сквозь непрозрачные веки
Ждёт одного из нас. Ждёт одного.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Терпение
Женщина то ли молчит, то ли спит.
Ей так положено, ей там и место.
И феминизма дурным манифестам
Выдан Востоком не будет кредит.
Шахматы – Индия, позже – Иран.
Позже – арабы. Всё это Восток.
Женщина знает её уголок,
Если к супругу явился дружбан.
В шахматы если играют они
Где-то вне дома в пространстве чужом,