– Можешь идти? – спросил Кимон.
Аттикос кивнул.
– Тогда идем. Здесь нам больше делать нечего.
Аттикос поковылял к кораблю. Перикл шел рядом, как нянька, все еще оберегающая своего подопечного.
– Все в порядке, куриос. – Аттикос хотел сказать это резко, но получилось мягче, словно благодарность, и он смутился.
Ему было приятно снова оказаться среди друзей, в своем мире, и он твердо решил, что не отстанет от остальных, как какая-нибудь беспомощная старуха.
Морской воздух был чист и свеж. По пути к кораблю они прошли мимо нескольких лежащих на песке тел, и Перикл, взглянув на них, отметил глубокий загар и не впечатляющие крепкой мускулатурой ноги и руки рыбаков. Пираты явно не выглядели закаленными воинами. Судя по всему, гоплиты перебили их сразу же после высадки на берег. Под руководством опытного лохага, удерживавшего воинов от безрассудных атак и в рамках дисциплины, на берегу разыгралась самая обычная бойня. Интересно, выжил ли муж Фетиды и будет ли она рада его возвращению? Действительно ли она так привлекательна, как ему показалось? У нее были поразительные глаза, скорее серые, чем карие. Он покачал головой: что за бредовые мысли?
Кимон выглядел довольным, и его настроение передалось Периклу. Тесей с ними!
Шестеро гребцов, соорудив из веревок подобие сиденья, подняли Аттикоса на борт. Старый гоплит вскрикнул от боли, когда сломанная нога ударилась о корпус при повороте, и все, кто наблюдал за транспортировкой, невольно вздрогнули. Они хорошо знали его, и некоторые не смогли удержаться от ухмылок.
Стащить триеру с берега оказалось непростой задачей. Под весом корабля киль зарылся глубоко в песок. В обычные дни за тремя триерами шли на буксире две лодки. Закрепив канаты, оба суденышка попытались сдвинуть тяжелый корабль с места. Гребцы работали изо всех сил, канаты то натягивались, то падали в воду. На берегу, упершись в корпус, им помогали еще двадцать человек. Другим просто не хватило места.
День погружался в сумерки, и хорошее настроение Кимона таяло на глазах. Близилась ночь, а они застряли на острове. Позарез требовалось спустить на воду хотя бы одну триеру, чтобы потом стащить два других корабля. Оставаться на острове на ночь было рискованно – оправившись, пираты могли набраться смелости, подготовиться и попытаться напасть на незваных гостей. Под покровом темноты они могли, например, обстрелять суда огненными стрелами. Его любимые военные триеры лежали беспомощно на берегу, и Кимон беспокоился за них. Беспокойство переросло в тревогу, когда заходящее солнце окрасило холмы золотыми и красными оттенками.