– Ой, Инна, приезжай после работы, новость – капец. А ему я сейчас объяснительную напишу на почту.
– Да, голос у тебя вообще какой-то… не знаю даже, какой.
– Да и я никакая, не только голос, Инн.
– Что, так всё плохо?
– Да, Инн. Всё кончено. Окончательно.
– Слушай, я сейчас отпрошусь и к тебе. Чувствую, нельзя тебя в таком состоянии оставлять.
– Выходит, что можно. Он так решил.
– Ладно, ты держись, я скоро.
После того, как Женя положила трубку, снова на неё навалилась гнетущая тишина и чувство дикого одиночества. Она так и застыла на своём диванчике с опустошённым состоянием и взглядом в никуда до приезда подруги. Из транса Женю смог вывести домофон, который громко и неожиданно запиликал. Инна ввалилась в квартиру со своей большой дамской сумкой, полной всяких нужностей и пакетом с едой.
– Голодная, наверное, ой, вся зарёванная.
– Угу. – тихонько хмыкнула Женя, послушно продвигаясь за подругой-бронепоездом на кухню.
Там Женя снова бессильно опустилась на стул и наблюдала, как Инна хлопочет, нарезая бутерброды и раскладывая фрукты и другой провиант по тарелкам. Затем Инна села рядом. Всегда в рубахе и джинсах, стилю своему предпочитающая не изменять, полная, но душевная, откровенная, иногда (равно часто) резкая и импульсивная женщина с голубыми глазами и светлой короткой шевелюрой посмотрела на измождённую печалью подругу.
– Женя, – твёрдо сказала она, начав какую-то решительную речь. – Я знаю, что ты переживаешь, и знаю, как это больно, поэтому даже не знаю, что посоветовать.
Концовка фразы была неожиданной, начало предвещало, будто, решение проблемы у неё в кармане. Чувство разочарования расползлось по сердцу и заставило тяжело вздохнуть Женю. Инна тоже была одинока. Ну, не совсем тоже. Инна была одинока давно, года три, а Женя стала только вчера. Вернее, окончательно стала одинокой только вчера. И для неё это было новое, неприятное и непонятное ощущение.
Инна, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, включила потихоньку какую-то музыку на телефоне и начала рассказывать про свои разводы. А их было три. Детей она ни с одним мужем так и не нажила, это её, конечно, тяготило, но она то ли привыкла к этой мысли, то ли смирилась. И принимала участие в жизни племянника, которому уже было двадцать лет. Но заботу девать некуда, поэтому парень попадал по полной программе.