– Господи, какой-то ужас, у меня мороз по шкуре. – Инна встала и начала ходить туда-сюда по коридору. Потом порылась в своей сумочке и подошла к окну.
– Женя, уж извини, но я больше не могу. Не брошу, видимо… Бросишь тут…
И она закурила, открыв окно. Прохлада вечернего апреля смешалась с едким запахом табачного дыма. Да если бы только табачного…
– Что суют в эти ваши сигареты? – Женя закашляла. – Мусор перерабатывают, делая из него этот сомнительный антистресс?
– Ой, Женёк, не знаю, но не могу я пока.
– Да ладно, кури уже спокойно. Нина Фёдоровна, Вы-то как?
– Прекрасно… по сравнению с начальством. – Пролепетала женщина, жадно швыркая горячим облепиховым чаем.
– Живы они?
– Когда скорая приехала, были живы. Мы пытались им желудки промыть с Валерой, вливали в них воду. Вроде, пошёл рефлекс… Страшно это, конечно. Юрий, вон, не пришёл в себя ещё. И не известно, придёт ли. Кстати, я у полицейских-то спросила про письмо то, забрали или нет в прошлый раз. Они сказали, что такого не видели, в деле его нет. Но могли, конечно, ответить мне так, потому что кто я такая, чтобы мне на такое докладывать. Я всё понимаю, тайна следствия, но мне показалось, что следователь удивился.
– Да, следователь тот же, да и опера все те же лица. Выпало же на их район.
– Да уж.
Инна закурила вторую сигарету.
– Дорогая, а это уже перебор.
– Ай! – отмахнулась Инна, задумчиво вглядываясь в полумрак улицы и пуская вонючий дым.
– Инна опять начала курить. Бросила – не добросила! – пожаловалась Женя Лене.
– А сколько она не курила?
– Месяца два.
– Это, вроде, срок, чтобы отвыкнуть, насколько я знаю.
– Ой, не знаю. Смотря, какая сила воли, какой характер, обстоятельства… Наверное.
– А ты не курила никогда, Жень?
– Пробовала в студенчестве, но так и не смогла затянуться этой фигнёй. Так, дым по рту гоняла, для приличия, чтоб от друзей не отставать. Но мне не хотелось кашлять, как они. И выплюнуть свои лёгкие в один прекрасный момент, ну уж нет. А ты?
– Нет, я и не пробовала. Мне уж сильно не нравится эта вонь. А нынешние всякие причиндалы с ароматом ванили… – Лена пафосно закатила глаза, выражая свою насмешку настолько театрально, насколько только могла. – Вызывают у меня резкое чувство тошноты. Ну, точно ваниль не так пахнет! – рассмеялась она.
– И не говори! – поддержала Женя, проводя тонкой кистью по холсту, прорисовывая какие-то мелкие элементы на своей картине, которую уже заканчивала.