– На Эндрю напали.
– Да ладно? Как так? Он выжил?
– Всё в порядке. Мой отец прекрасно позаботился о том, чтобы никто не смог тронуть Уолтонов.
– Ублюдок. И всё-таки… Эндрю жив.
– Но он убил человека. И теперь, конечно, вспомнит всё, что было до этого. Но раз так… думаешь, это всё связано с Охотой?
Дуглас неопределенно пожал плечами и стащил из миски с фруктами твёрдое яблоко. Наверняка забыл позавтракать, предпочтя прыгать по городу через ограждения, заборы и по пожарным лестницам. С кем связывала себя его семья, Кристофер до сих пор не знал – они хранили это в тайне. Но Дуглас всегда напоминал ему ловкого хищника.
– Не знаю. Ты же помнишь, что было на последней Охоте?
– Кровавая бойня. И истребление семей. Те, кто против колдунов, не гнушались ничем. Но сейчас двадцать первый век.
– И куда больше возможностей. Я бы опасался не только за физическое здоровье. В конце концов, разорить бизнес – отличный выход.
– Сам знаю. Но мне кажется, что за Охотой может скрываться что-то ещё. Спасибо, что сказал насчёт Кейтлин. Интересно, кого ещё тронули этой ночью?
– Вряд ли кто-то признается. Это ведь слабость. Они же не потомки воронья.
Кристофер недобро прищурился, ощущая скрытый подвох, но Дуглас лишь развёл руками – мол, не мои слова, сам знаешь. Вот только их семья и правда была одной из самых древних и сильных. Кристофер ощутил внутри неприятное жжение и тут же вскинулся:
– Эндрю в опасности.
– Я с тобой. Ты знаешь, где?
– Нет. Но Мари может увидеть, я ей позвоню.
– Пусть скажет куда. Я найду короткую дорогу.
Кристофер узнал о Красной Охоте от отца в пятнадцать лет.
– Поехали, – коротко сказал тот, когда старший сын вернулся домой после школы. – Мне нужна твоя помощь.
Отец редко улыбался и ещё реже куда-то звал с собой, тем более поздним вечером накануне выходных. Встревоженная мать в тонком платье с широкими рукавами мерила шагами холл, обняв себя за плечи, и вскинулась, когда увидела мужа с сыном.
– Не делай этого, – её голос редко звучал так твёрдо, со звоном металла. – Так нельзя.
– Он должен знать.
– Научи, но не так!
Отец лишь хмуро и молча прошёл мимо неё, а Кристофер ощутил глубокий затаенный страх и… злость матери на отца, сильную и искреннюю. Такую горькую, какая возможна только в отношении близкого человека. Нехорошее предчувствие скользнуло по позвонкам, стиснуло в колючей хватке что-то внутри.