Таёжная деревенька. Южный Урал. 1979 год
Иван Данилович пристрастился к охоте, будучи семилетним пацаном. По первости ловил куропаток в силки, ставил петли на зайцев, а как подрос, окреп телом и духом, отец подарил ему свою двустволку, тульскую «курковку», и наказал: бить на охоте столько дичи, сколько нужно для пропитания, не больше. С тех пор наказ отца им ни разу не был нарушен.
Охотился всегда один, не признавал в этом деле шумных компаний и всяких там помощников, даже собаку не брал, потому как не было её у него, да и помощников тоже. Снимет с гвоздика свою безотказную «тулочку», наденет выгоревший на солнце брезентовый плащ с капюшоном, закинет за спину вещмешок с нехитрой снедью – и айда в тайгу. Дольше двух суток не хаживал, домой тянуло: сначала к жене с дочкой, теперь вот к внуку.
Вернётся, всучит сердобольной соседке Зинаиде пару-тройку глухарей или зайцев, заберёт своего Алёшку (хватит, погостил) и ведёт домой. Посадит супротив себя на стул, разложит на столе трофеи разные и давай их потрошить да возле печи суетиться. Руки знай своё дело делают, ножом да ухватом попеременно орудуя, а у самого рот не закрывается – язык-то без костей, рукам не мешает. А рассказчиком Иван Данилович слыл отменным, особливо когда перед ним ребятёнок сидит, в ожидании сказки рот разинувши. Послушать, так чего только не пережил, кто только не повстречался ему во время странствий по лесу: лесавки, коловерши9, домовые и леший – все друзья его закадычные и первейшие помощники в неравной схватке добра с силами тёмными и нежитью страшной.
А что же Алёшка? Уши развесит, глазёнки вытаращит, сердечко в груди колотится (то ли от переживаний всяческих, то ли от гордости за деда), того и гляди выскочит, а всё одно – слушает и уплетает тушёную в чугунке картошечку с мясом, вкуса и запаха бесподобного, у самого аж за ушами трещит от удовольствия. Наестся от пуза, глядь – глазёнками заморгал да носом клевать принялся. Подхватит его Иван Данилович, положит бережно на кровать, дабы сон не спугнуть, накроет покрывалом или тулупом овчинным: «Спи, кровиночка моя ненаглядная», свет в избе притушит, а сам продолжит хлопотать по хозяйству в гордом одиночестве, коль единственный помощник умаялся.
Когда-то и в этом доме жило счастье безграничное. Да, видно, сглазил кто. Едва Алёше исполнился годик, трагически погибли его родители, а через год преставилась и супруга Ивана Даниловича. Но не будем о грустном.