– Спасибо, – серьезно отозвался тот, и опять холодный ветер хлестнул по лицу. Фигура в черном плаще исчезла, а двое поволокли девочку по ступеням храма.
Не совсем обычного храма: два неосвещенных придела по сторонам центрального, а над ним крест с тремя горизонтальными перекладинами.
Девочку вздернули на ноги перед приоткрытыми царскими вратами. Над ними изображение бога Саваофа, Повелителя воинств – в белом одеянии и на облаках. Справа от царских врат – Христос с земным глобусом в одной руке и мечом в другой, а слева женщина в синем одеянии, со скрытым капюшоном лицом. Не крестясь, тот, кого назвали тёмным иноком, склонил голову.
– Ты сказал: «Ворожеи не оставляй в живых»3. Хотя твои законы не соблюдаются ныне, и мы вынуждены не лишать колдуний жизни, но одну мы привели, дабы покаялась.
Он толкнул девочку на пол и придавил спину, чтобы лицо уткнулось в каменные плиты. Тонкие ребра прогнулись под его ладонью, и он надавил сильнее, пока девочка не захрипела… Потом с неохотой вздернул ее на подгибающиеся ноги.
– Забирайте!
Двое в темном возникли из-за колонн и потащили девочку куда-то вниз. Появился другой мужчина, тоже в темном балахоне, но с золотой цепью на груди. Он убрал в складки одежды планшет, по которому следил, как отняли у родителей и увезли маленькую рогну.
– Приветствую, господин магистр, – поклонился инок.
– Неплохо, – сказал тот. – Ты прошел первую ступень посвящения, одним демоном станет меньше. Протри отметины от ее укусов спиртом, вдруг заразны. – Он подал фляжку, а другой рукой сделал повелительный жест, и послушник исчез.
Посвящаемый смочил из фляжки носовой платок и вытер им кровь, а затем сделал несколько глотков, мерно двигая кадыком. Магистр безразлично глядел, потом повернулся к левому изображению и чуть наклонил голову.
– Тебе пора узнать скрытое от непосвященных, – сказал он. – Это изображение второго лика Единого. Древние евреи почитали женскую ипостась бога, Шехину, но потом забыли о ней, а христиане и подавно. Они почитают Святого духа, хотя разве бог Саваоф не дух? Она скрывает свой лик, и мы не поклоняемся ей.
Слегка склонился перед изображением Христа.
– Когда-нибудь Ты придешь судить мир, но пока сидишь одесную Отца, и мы сами вынуждены вершить суд. Прости нас, если ошибаемся.
Отвернулся и приказал: – Идем!