– Подождите. Но если вам восемнадцать, а вы до сих пор не… – медленно начал я, осознавая, что проблема с ян у принца всё-таки есть, а госпожа Сайна послала меня к нему не из простого желания поглумиться.
– Я сам знаю! – перебил меня принц Чан, в его голосе зазвенела ярость. – Я и без тебя всё знаю! Замолчи, а не то убью!
Приказ госпожи Сайны стал понятен и объясним, но при этом невыполним. Желания принца, разумеется, играли первостепенную роль. А я…
Я застыл как вкопанный. Все заготовленные слова рассыпались в прах.
След бы не остался, спи мы рядом хоть круглые сутки всю седмицу напролет – тонкий ручеёк силы просто развеется в страдающем от недостатка теле. Скрывать бесполезно – на службе госпожи были все лекари дворца. Они сразу же донесут до госпожи, что мы даже не пытались, и тогда – никакой надежды на искупление, лишь вечный позор. Что ж…
Выкрутиться я мог лишь одним способом – нарваться так, чтобы принц меня выгнал. А дальше останется сыграть на его тёмной репутации и преподнести историю этой ночи так, чтобы госпожа ещё пожалела меня… Нет, не сработает. Наблюдатель уже сделал запись, что ночь прошла успешно. Впрочем, я мог бы сказать правду – что воочию за нами не следили. А дальше выдумать что-нибудь. Главное, выйти сейчас из покоев и дожить до другого шанса на искупление!
– И не смей пропускать мои вопросы! – тем временем бушевал принц Чан. – Как ты посмел пропустить праздник по случаю моего дня рождения?!
Я уже хотел оставить вопрос без ответа и тем самым подтолкнуть к наказанию, но в последний момент, когда молчание уже почти стало неприличным, меня охватило нечто старое, почти забытое, отчего спина сама собой выпрямилась, а губы сжались.
Неужели я и правда сдамся вот так просто? Наплюю на долг перед предками и соглашусь, что во мне не осталось ничего благородного? Соглашусь, что я не лучший слуга, а дрожащая тварь? Соглашусь, что должность господина Гармонии лишь прикрытие для мести госпожи, что моё место лишь в постели, а сам я ничего не стою? Соглашусь, что не в силах искупить вину рода хорошей службой?
– Так и будешь молчать? – в голосе принца послышалась угроза.
– Ох, прошу прощения, – я ни капли не чувствовал сожаления, и мой тон получился излишне равнодушным. – Вся моя жизнь и помыслы сосредоточены лишь на госпоже Сайне. Я знаю лишь то, что говорит она. Никто другой не делится со мной подробностями из жизни дворца.