Миша засмотрелся на удивительные картинки.
– Чо вылупился?! – крикнули ему.
– Интересно… – тихо сказал Миша.
Тогда и было в первый раз:
– Дурак!
И – тоже в первый раз:
– Гляди, мозги свихнешь!
Потом Миша слышал это часто.
Мише хотелось побыстрее прочитать, что написано в книжке – интересно же. Учиться читать полагалось весь год, а Миша научился …когда же он научился? Кажется, к ноябрю. Ноябрь – это такой месяц, в начале которого полагается отмечать – в это время Народные Массы разбили беляков. Все мужики пьяные, и большая часть женщин тоже: все гордятся, что кого-то победили.
В ноябре Миша прочитал страницу… И про маму, которая мыла раму, и про пальму. Только когда дочитал, понял – у учителки какое-то странное лицо. У ребят в классе лица сделались еще более странные. Потом на него много раз так смотрели, но чаще всего уже не трогали. А тогда на перемене Мишу окружили и побили. Били долго, без слов, с такими же странными лицами.
Тогда Миша понял раз навсегда, понял уже окончательно – он не такой же, как другие.
Или все начиналось еще раньше? Еще с Периметра? Мише уже исполнилось лет семь, но в школу полагалось только осенью. Весна, снег сошел, пахло землей, пыльной жухлой травой. Еще пахло гарью – под утро горели кучи мусора. Так было всегда – если кучи мусора долго не поджигали, они все равно ночью сгорали.
В этот день Миша впервые задумался – а кто поджигает их ночью? Если днем подпаливают мужики – мусор горит долго, неохотно. Весь день тянется вонючий дым, летят какие-то хлопья, воняет. Вот если мусор вспыхивает ночью – горит сразу и дружно, утром на месте большой кучи – черное пятно на земле.
В тот весенний день Миша задумался у этого черного пятна, когда набежали ребята:
– Пошли периметр смотреть!
В толпе не страшно: три двора пошли вместе, с четвертого двора не нападут.
Все галдят, всем хочется говорить… Только Миша какой-то не такой… Как стоял возле жженого пятна, задержался.
– А кто ночью сжигает мусор?
Позже он спросит соседского дядю Степу, и тот не ответит, уйдет. И училка не ответит ничего. Папа скажет, тяжело задышав: ты лучше про это не думай. Миша все равно будет расспрашивать. Соседский Петька, вожак двора, сплюнет и процедит:
– Очкарики жгут.
Тяжелая ненависть прозвучит в его голосе. И замолчит Миша, проглотит все остальные вопросы, натолкнувшись на взгляд треугольных жестоких глаз Петьки.